Где родился, там и пригодился. Грусть попыталась снова просочиться в мои беспокойные мысли, но была безжалостно вытеснена сестрой:
– Ди, как же хорошо, что ты приехала! – никак не могла успокоиться, – надеюсь, погостишь подольше? А то совсем со своей столичной жизнью пропала, забросила нас, как не родная!
– Я…это… обратно вернулась… насовсем, – почему-то засмущавшись, ответила ей, отводя взгляд в сторону.
– Да? – у нее глаза стали как плошки, – Ты это серьезно? А как же Москва, любимая работа, Вадим?
Услыхав ненавистное имя, непроизвольно передернула плечами.
– Та-а-ак, – протянула дотошная сестрица, – а ну-ка рассказывай, что у тебя случилось.
Села на край кровати, демонстративно сложила руки на груди и серьезно, выжидающе посмотрела в мою сторону.
Стало смешно. Так мама всегда делает, когда ругает или ждет объяснений. Чуть скованно улыбнувшись, присела рядом с ней и с тяжелым вздохом начала свою исповедь. Без утайки, рассказывая и про эйфорию первых дней, и про ад последних. И с каждым произнесенным словом становилось все легче и легче. Словно отрывала от себя ненужный груз, балласт, выбрасывала лишний хлам. Сестра с квадратными глазами сидела и смотрела на меня, открыв рот:
– Диана!!! Зачем? Почему? – она не могла подобрать слов, – какого черта ты столько терпела этого козла? Почему раньше ничего не рассказывала? Мы бы нашли способ помочь, вызволить тебя из этого ада. Почему?
– Я его очень любила. Так любила, что была слепа, одурманена страстью, желанием быть рядом…
В коридоре раздался грохот. Мы синхронно вскочили с места и прислушались, испуганно переглядываясь между собой. Сразу вспомнились детские игры, когда оставшись одни, прятались в комнате под кроватью. Казалось, что в доме кто-то есть. Кто-то ходит, двигает предметы, смотрит в спину. В общем, обычные детские страхи. Мы даже рисовали тайные амулеты, для защиты от темных сил. Один из них, кстати, так и лежал под стеклом на письменном столе.
И вот сейчас две великовозрастные кобылки испуганно переглядывались, боясь произнести и звук. Детский сад, иначе и не скажешь.
Потом на цыпочках подкрались к двери. Еще немного постояли, прислушиваясь, напрягая изо всех сил барабанные перепонки. Даже в голове зашумело от напряга.
Первой набралась смелости и сделала шаг в неизвестность Арина. Вытягивая шею, выглянула в коридор, пытаясь понять, что случилось.
Я боязливо жалась сзади:
– Риш, ну что там?! – шепчу онемевшими губами.
– Тьфу, ты, – с досадой всплеснула руками сестра, – картина со стены упала!
Облегченно переглянувшись, прошли вперед, к месту катастрофы. Старая рамка треснула, раскололась, стекло разлетелось осколками по коридору, а само полотно "туман над рекой" уныло лежало на полу.
– Никогда не любила эту бездарную мазню, – Арина равнодушно пожала плечами, – Ее давно выкинуть пора, а теперь и повод есть. Хорошо, что разбилась.
– А, мне она