такого, чтобы оказаться в этой чертовой тюрьме. И совершено не важно, какая она красивая и не важно какой надзиратель, важно, что это тюрьма, а единственный шанс выбраться я тупо профукала.
Вздрагиваю, когда дверь открывается и заходит Амина. В руках постельное белье.
– Как вы? Врач скоро появится.
– Нормально, – встаю, обнимаю себя. Смотрю, сжав зубы на то, как она стелит новую постель. И опять точно такую же как у меня дома. – А врачу точно так же, как и вам будет плевать, что меня держат против воли?
– Демид Ахметович брат Саида, – другого ответа я и не ждала.
– Чудесно.
– Рада, что вы смирились…
– Вы знаете значения слова «Сарказм»?
– Скоро ужин будет. Вы голодная?
Так и хочется ответить, что нет. Что я не хочу ничего, приготовленного руками этих преступников. Но и терпеть очередное кормление не готова.
– Голодная, да.
– И это правильно.
Да, как же она достала!
– Что правильно? Да есть ли в этой ситуации вообще, что – то правильное?
– Иногда нужно проиграть битву, чтобы выиграть войну.
Она уходит, а я иду в душ, чтобы смыть с себя грязь и прикосновения Саида. Они до сих на мне. Как грязные пятна, которые не отираются даже мочалкой.
Выхожу из ванной и натыкаюсь на внимательный взгляд Саида. Он лезвием проходится по моим ногам, скользит все выше, к самой шее. От этого тело жечь начинает, особенно в местах, где сильно терла.
Он сидит в углу комнаты за круглым столом. Вальяжно. Расслабленно. Выпивает вино из пузатого бокала. Если не вся ситуация и ненависть, я бы даже сказала, что это завораживает. Насколько он в себе уверен. Словно весь этот мир создан для его удовольствия. И я… Тоже.
– Поговорим? – кивает на стул.
Мне не о чем с тобой говорить! Я не хочу тебя видеть! Ты мне омерзителен! Ты ничтожество!
В ушах звенят собственные мысли, а потом слова Амины про битву и войну. Ладно… Можно же попытаться, да?
– Поговорим.
Я никогда не выглядела при мужчине столь неприглядно. Никто из них не видел меня после душа. Для всех них я всегда оставалась мечтой, несбыточной фантазией с телеэкрана. И только проклятый Саид Кадыров позволил себе снять с меня маску. Даже не знаю какой я была, когда он насиловал меня.
Больно, когда тебя раздевают против воли. Еще больнее, когда это происходит ментально. Сдирают все маски, оставляя беззащитной.
– Может я сначала приведу себя в порядок? Вряд ли такому мужчине как ты нравится ужинать с девушкой в полотенце.
– Ты самая красивая женщина, которую я видел. В полотенце и без.
Горло сжимается от комплимента. Такого мне никто не говорил. Не лесть, а просто правда, которую он знает, потому что видел все… Возможно, только возможно начти он действительно ухаживать, как цивилизованный человек я бы сходила с ним на пару свиданий. Просто чтобы послушать как он говорит о моей красоте. Не заискивающе, как другие мужчины, а с полной уверенностью, что эта красота создана только для него.
– А скажи, – прохожу босыми ногами