тупой развод ли это.
– Ну ты вроде умная, Веснушка. Я же тебе уже сказал: я сделаю так, чтобы эти уроды тебя больше не донимали. Никто не посмеет обижать мою девушку. Выгодная сделка – ты сама подумай. Только думай быстро.
Я никогда не была авантюристкой. Логика, аргументы, размышления – вот моё всё. И даже когда доводы вполне понятны, я не имею привычки принимать решения спешно.
Но сейчас…
– Хорошо, – соглашаюсь, удивляя саму себя. Но меня правда достали те приматы. – Что мне нужно делать?
– Быть моей девушкой, – улыбается, а у меня от этой улыбки по плечам мурашки бегут. – В процессе я тебе всё объясню. Ну а для начала – не игнорить мои сообщения.
– Хорошо. Не буду. А теперь мне пора.
Мне нужно срочно выйти на воздух. Продышаться, перестать дрожать. И осознать, какую ужасную глупость я совершила, согласившись.
Я разворачиваюсь и делаю пару шагов, когда слышу за спиной насмешливый голос:
– А шарф?
– Точно.
Стараясь выглядеть совсем не глупой, а гордой и беспристрастной, я возвращаюсь, забираю шарф и снова ныряю в куртки в сторону выхода.
– Эй, Веснушка, тебя хоть как зовут-то?
Он меня уже не видит. И, значит, не видит, как я останавливаюсь и зажмуриваюсь. А что если скажу, и он меня вспомнит? Хорошо это будет или плохо?
– Кира, – отвечаю негромко и скорее уже сбегаю.
11
Мои пальцы в последнем аккорде пробегают по клавишам, и притихший зал взрывается бурными аплодисментами. Свист, крики, поздравления…
Я встаю с банкетки и поворачиваюсь к зрителям. Все: от первокурсников и преподавателей до старших курсов хлопают мне. Задние ряды вообще стоят.
В груди щекотно. Я глубоко дышу, чтобы сдержать слёзы. Улыбка появляется сама собой. Мне совершенно не страшно вот так стоять на обозрении перед таким количеством людей.
Марк поднимается с цветами на сцену и подходит ко мне. Он в джинсах и светлой рубашке навыпуск. Он улыбается и смотрит только на на меня. Ослепительно-красивый парень – мой! Мечта всех девушек университета!
Его улыбка говорит: “Всё хорошо, малышка, ты справилась. У тебя получилось. Посмотри, они в восторге”
Мои руки дрожат, а горло сводит. Я так благодарна ему за поддержку. За то, что поселил во мне эту уверенность – что я смогу.
Он протягивает букет и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щёку. Мурашки бегут, когда его губы касаются моей кожи.
А потом он шепчет мне что-то на ухо. Я не могу разобрать, включается фоновая музыка, и мне не слышно. Но чуть прислушавшись, я понимаю, что он… мурлычет. Громче и громче, и даже странно щекочет моё ухо.
– Эй… – шепчу удивлённо, перетаптываясь с ноги на ногу перед внимательно следящей за нами публикой.
А потом… просыпаюсь.
– Бари… – притискиваю к себе кота, что умостился на подушке рядом с моей головой, – ты меня разбудил, вредный ты кот.
Барометр упирается лапками мне в плечо и начинает мять его, едва-едва выпуская коготки.
– Что-то