под его футболкой шарила. Прижимаясь губами, стонала и что-то надоедливо шелестела.
– Ох, Град… Ты такой большой, Град… Такой твердый…
Поспешил занять ее рот делом, чтобы молчала. И не только для этого, конечно. Ему срочно нужна была разрядка. Вот только волосы ее были не того оттенка, глаза не того цвета. Губы слишком яркие, стоны слишком громкие.
Она все делала не так, как ему хотелось.
Парадоксально. Как будто ему когда-то были важны внешность и техника! Нет, без крайностей. Но все-таки…
Раскрепощенная. Красивая. Все при ней, и все в его распоряжении.
И он, конечно, достиг пика. Но удовлетворение и облегчение длились ничтожное мгновение. Буквально сразу вернулся каменный стояк.
– Хочешь еще? – обрадовалась девушка.
– Хочу.
– Как именно ты хочешь? Как мне лечь?
– На живот.
Впервые задумался: а является ли это на самом деле удовольствием?
Когда Серега вернулся в подвал, объявился Закревич. Почему-то один его вид Града выбил из равновесия.
– Ты чё такой довольный? – спросил Карп, доставая из холодильника и выставляя на стол несколько банок пива.
– Срослось с первокурсницей. Этой Кузнецовой Доминикой. Размякла недотрога. Два месяца цену себе набивала, ломалась, типа я ей не интересен вовсе… А сегодня на гонках ее встретил, она какая-то чумная была. В общагу подвез, ля-ля-тополя… – улыбнулся во весь рот.
Все притихли, ожидая продолжение. И Закревич не подкачал, самодовольным тоном выдал пикантную информацию.
– Сорвал сладкую вишенку.
Градский в самом начале, как услышал ее имя, блокировал все эмоции. Приготовился. Поставил защиту. Но вопреки всему, с последней фразой его точно небесный разряд поразил. Все внутренности сжались в одну жгучую точку. И пульсировала она так, что выбивало ребра.
[1] Высшая математика
8
«Я не верю…»
«Это неправда».
«Она бы не стала…»
«Не верю…»
«*баный, *баный мир!»
Из дома, в прямом смысле слова, сбежал. Наедине с собой столько мыслей культивировал мозг! Многое сам себе простить не мог. И отпустить тоже.
Он не стал бы по ней маяться. Он не стал бы… Она для него – ниже плинтуса. И это никакой не эмоциональный порыв. Все у него, бл*дь, нормально.
– Давай после пар сразу ко мне поедем. Поговорить хочу. Есть проблема.
Сглотнул. Кадык нервно дернулся. Руки сжались в кулаки.
Открывать рот и что-то говорить – последнее, чего ему бы хотелось. Кивнул, выказывая согласие.
– У меня, короче, полная жопа, – не удержал в себе Карп.
А вот он, Град, держал. Хотя никакого удовольствия этот процесс ему не приносил. Да и конечной задачи он, в принципе, не понимал. Просто делал то, к чему успел привыкнуть. Хотя моментами и маячили маниакальные шекспировские сомнения: отпустить – не отпустить. По правде говоря, возникало даже какое-то извращенное любопытство посмотреть, что же случится, если дать себе волю. Он ведь теперь себя не понимал. Он себя, оказывается,