близко, напоминая о том, что когда-то я, наверное, могла иметь право их поцеловать…целует ли их моя сестра? Целует ли он ее? От боли сердце зашлось и закровоточило, я даже не удержалась и всхлипнула.
Пусть и мне достанется немного его поцелуев…пусть эти губы коснуться моих. Спустя столько времени, спустя долгие месяцы и я как будто оголодавшая, иссохшаяся по его губам.
Боже! Я сумасшедшая Мой палач навис надо мной, он говорит о смерти а я смотрю на его губы и мое тело дрожит. Никогда раньше я не испытывала ничего подобного даже с ним, никогда не было этой тоски и томления…этого понимания что я в его власти, что он может распоряжаться мной и не только силой, а мощью своего адского притяжения.
Схватил за скулы, всматриваясь в мое лицо, провел пальцами по моим глазам, моему носу, моим губам.
– Почему я подыхаю от жажды, Аллаена? Почему мне хочется сейчас пить? Почему, блядь… вместо того чтобы свернуть тебе шею я хочу тебя пить? Проклятая сука…чем ты околдовала меня, чем приворожила. Я чокнутый психопат.
Как же тоскливо он смотрит, сколько боли в этом взгляде. И когда он пропитывается страданием становится невыносимо прекрасным. Жестокость тает, растворяется в этой боли. Вскинула руки, впиваясь в его волосы, притягивая к себе.
– Пей…захлебнись мною, Ахмад!
Хотеть целовать своего палача, своего убийцу. Того, кто поклялся убить меня, и даже сейчас смотрит на меня с адской ненавистью. Человек, который был всегда жесток ко мне, взял меня очень грубо в нашу первую ночь и никогда не был нежен со мной. Но я чувствую к нему что-то запредельное, что-то не поддающееся моему пониманию, что-то очень острое, въедающееся в мое сердце и заставляющее захлебываться от водоворота стихии, который переворачивает все внутри и швыряет меня к этому человеку. Швыряет ждать и искать его поцелуев, его губ, его ласк. И это ненормально, я понимаю и ничего не могу изменить. Он мой первый, мой единственный, отец моего ребенка.
Привлек к себе еще ближе, накрыл грудь ладонью, требовательно сжал, приподнимая снизу, захватывая всей пятерней. Властно, жестко. И внутри меня возрождается адское желание, чтобы ничего не прекращалось, чтобы он трогал меня, чтобы содрал одежду, чтобы взял меня прямо здесь. Все тело пронизало, прошибло разрядами. Раньше никогда такого не было, а сейчас словно я изголодалась, иссохлась по его рукам и только их и ждала. Наклонился прямо к моим губам. Еще секунда и поцелует, вопьется в них своим алчным ртом, возьмет мой рот своими губами, языком. Но ничего не произошло, он удержал меня заволосы и посмотрел мне прямо в глаза.
– Я больше не хочу тебя, Аллаена. Больше не хочу прикасаться к тебе, целовать тебя, марать свои руки о твое грязное оттраханное Азимом тело. Я брезгую тобой…
Это было не просто больно, а адски, невыносимо больно, как будто он разом сорвал с меня всю кожу, вырвал ее вместе с мясом.
– После кого-то ты мне не нужна. От тебя воняет им…воняет его потом, его руками, его мерзким присутствием.
– Ахмааад…
Тяну к нему руки, но он отшвыривает их