как я извиваюсь и стону. Ухмыляется. Ему доставляет явное удовольствие приносить удовольствие. Слышала я где-то про такую породу – альтруисты, блин. Ну я-то точно не такая.
– Закрой рот и продолжай. – скомкано отвечаю я. Дыхание, конечно, захватывает от его движений, будто на американских горках катаешься без страховки.
Гена опять смеется.
Эта ночь явно завершилась успехом. Мы даже спать легли в обнимку, будто завтра и правда вспомним как друг друга зовут.
С утра, не дожидаясь пока Гена вырвется из царства сна, я тихонько взяла туфли на шпильке под мышку и свалила.
А через две недели сокрушалась и рыдала крокодильими слезами, потому что узнала, что у моего ребенка будет отчество Геннадьевич. Что за отвратное имя, блин?
***
– Александрович… – задумчиво тяну я, будто на вкус его отчество пробую. Вкуснее, чем Геннадьевич, ничего не скажешь.
Мужчина заглядывает мне в глаза и иронично изгибает бровь.
– Так значит это Вы должны меня в курс дела ввести?
Оглядываюсь по сторонам. Вдруг где-то затерялась еще одна Амина Бергман, и сейчас она героически вылезет из-под стола, например, и спасет меня от горькой участи.
Никто не выползает. Только Оксанка (про себя я ее зову рыбой), сидит за столом возле нас и безмолвно хлопает выпученными глазами. Ну копия рыба.
Обреченно вздыхаю.
– Я.
Красавчик улыбается.
И вот по этой улыбке не ясно, то ли он просто рад, что приставили к нему не Оксанку Рыбу, а меня. То ли в его памяти все-таки всплыли обрывки нашей бурной ночи, будь она не ладна.
– Ладно. – сдается мужчина. – Сегодня я заглянул просто поздороваться. А вот завтра… – он приподнял одну бровь и окинул всех взглядом. – Завтра с самого утра проведем общее собрание. Мне нужны будут все отчеты по проделанной работе за прошедший месяц.
По офису прошел несогласный гул.
– До завтра – встряла я в его речь, вновь обращая на себя внимание. – никто ничего сделать не успеет. У нас рабочий день через час заканчивается. – Ну и что ты на это скажешь, а? Скрестила на груди руки, всем своим видом выражая протест.
С вызовом смотрю на мужчину, а он и бровью не повел.
– Что ж. – безразлично кинул он. – Придется вам задержаться. – весело хмыкнул и отправился на выход.
А мы рты пораскрывали и в след ему смотрим.
– Если, конечно, премия важна. – бросил новый начальник у самой двери.
Уже взялся за дверную ручку, когда его взгляд вновь наткнулся на, опешившую от такой наглости, меня.
Медленно, очень медленно прошелся по мне глазами, обещающими то еще веселье. И выскользнул из офиса.
В помещении повисла тишина.
– Дааа уж… – растерянно протянул Игорь. Я его зову Сосиска, потому что сам он весь вытянутый, еще и голова лысая и сморщенная, как кончик сосиски. Я в тысячный раз задумчиво поглядела на его сморщенную лысину. Передернула плечами.
Вот это нам повезло со сменой руководства. Этот спуску нам не даст точно. Прощай теперь беззаботная жизнь. Прощай перекуры,