всего права.
– Почему все думают, что они знают, что лучше для меня и моего ребенка?! – воскликнула я, чувствуя, как слезы наворачиваются в глаза.
Медсестра смотрела на меня свысока, как будто я была всего лишь малолетней идиоткой, неспособной принимать важные решения. – - Лиза, ты во взрослом мире. Твои романтические идеи о материнстве и любви не выживут в этой реальности.
– Я не позволю никому отобрать у меня моего ребенка! – ответила я, чувствуя, как растет решимость внутри. И желание содрать с ее головы белый колпак и хорошо оттаскать за патлы.
– Ты сделаешь только хуже. Послушай меня, отдай ребенка Татьяне Георгиевне, и у тебя появится шанс начать новую жизнь. Без лишних хлопот, – заявила медсестра и открыла окно, раздвинула шторы. – тебя выписали. Так что собирай свои манатки и уходи. Ах да…у тебя же нет даже лишней пары трусов.
– Идите к черту!
– Дура малолетняя!
Фыркнула она и выпорхнула из палаты, заставив меня побледнеть от ярости и ощутить как кружится голова и тошнота подступает к горлу.
Дверь в палату снова распахнулась, и я увидела Евгению Александровну. Её глаза выражали смесь любопытства и тревоги.
– Лиза, что произошло? – спросила она, прикасаясь к моему плечу. Я отвернулась, не желая показывать свои слезы, и начала собирать вещи. Да и какие вещи. У меня их особо и нет. Только кофта, куртка и те осенние, а скоро настанут морозы.
– Мне надо уйти. Я не могу здесь оставаться, – сказала я, стараясь не показывать и проглотить слезы. Женщина развернула меня к себе за плечо.
Её глаза на мгновение сузились, словно она читала мои мысли.
– Тогда почему бы тебе не прийти ко мне? Я же говорила готова помочь тебе. Плакать и расстраиваться нельзя. Это навредит малышу. Я как раз принесла твое письмо о выписке. Поехали я на машине. Отвезу тебя к себе домой и напою чаем с розовым вареньем.
– Хорошо, поеду к вам…только я хочу чтобы вы знали – я не прошу милостыни, – сказала я, стараясь сохранить хоть какую-то гордость.
Её улыбка стала ярче.
– Ты не попросишь у меня милостыню. Ты просто примешь мою помощь. И мы вместе справимся с любыми трудностями, хорошо?
По пути к новому дому, в машине Евгения Александровна рассказала мне о себе. О своей племяннице, о ее муже. О том, как ей грустно оставаться одной. Её доброта…мне с трудом верилось что есть такие люди. Где-то есть какая-то херня. Какой-то фак. Не может быть все хорошо. Не может.
Дом Евгении Александровны был уютным уголком тепла и спокойствия. Маленький, одноэтажный с собакой похожей на пятнистую черно белую корову. Она встретила нас радостным лаем и облизала мне руки.
Евгения провела меня в свободную комнату, где я смогла устроиться.
– Здесь ты можешь оставаться столько сколько будет нужно. Не беспокойся о прошлом, Лиза. Ты в безопасности, – сказала она, нежно кладя руку на моё плечо.
Посмотрим…я должна зализать раны и подумать о том, что делать дальше. Но мне так хочется верить, что в этом мире действительно