почему?
– Потому что мы – недомаги, которым нет места среди магического сообщества. И среди обычных людей нормальной жизни нам тоже не видать. Мы видим и чувствуем больше, чем остальные, и это в итоге выделяет нас из толпы. А среди соседей обязательно найдется тот, кто донесет на тебя в полицейскую Управу.
– С тобой так и произошло? – сообразила я, на что девушка только поджала губы и отвернулась, спрятав слезы застарелой обиды.
– Я в библиотеку! Заниматься. – Резко засобиралась Дарья. – Кто со мной?
Я покачала головой, понимая, что и без библиотеки хватает информации, которую необходимо переварить и разложить по полочкам.
– Не могу, факультатив через десять минут. – Марфа как раз достала из сундука спортивную униформу, чтобы переодеться.
– А я иду на кружок, – радостно поделилась и Милка наивно захлопала глазками. – Сегодня новую постановку репетировать собирались. И у меня будет роль! Даже со словами.
– Какими? – фыркнула Григорьева. – «Господа, кушать подано?» – произнесла, кривляясь, с нарочито угодливым выражением лица. – Тоже мне – роль! Ты бы и так всю жизнь кому-нибудь прислуживала, и без дурацкой роли.
Милка от резкой отповеди съежилась и задрожала, как побитая собачонка.
– Даш! – Я строго посмотрела на соседку. – Не стоит вымещать злость на тех, кто не может ответить. Если тебе плохо или тяжело, поделись этим с теми, кто готов выслушать.
– Мне не нужна ваша жалость! – выпалила девушка и, подхватив учебник с вложенной в него тетрадкой, вылетела вон.
В комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая тихими всхлипами Милки.
– Я это… тоже пойду. – Марфа в нерешительности замялась на пороге.
– Иди, конечно! – поддержала соседку. – Опаздывать и нарушать дисциплину ни к чему.
Когда за Марфой захлопнулась дверь, то я подошла к Миле, присела рядышком и обняла за плечи. Девчонка, шмыгнув носом, подалась ко мне в поисках утешения. Погладила бедняжку по голове, жалея, и даже поделилась носовым платком.
– Знаешь, я хоть и не помню прошлого, но считаю, Дарья на самом деле так не думает. Она специально тебя поддела и знала, какими словами побольнее ужалить. Но это не потому, что Дашка такая злая и испорченная, просто ей стократ хуже и больнее. Видно же, что не привыкла делиться проблемами, или ее не научили этому. Стала бы Дарья с такой гордостью рассказывать о твоих успехах сегодня днем? Вряд ли. Ей тяжело принимать чужую помощь, сложно довериться посторонним. Такое чувство, будто она только и ждет, что ее снова используют и выбросят за ненадобностью.
– Знаю, – плаксиво протянула Мила, – ты не раз это говорила.
Вот как? – Я удивилась, но внешне не подала виду. – Радовало, что сделала верные выводы о подругах.
– У Дашки отец душегубом был, разбойничал на дорогах. За это его казнили, когда поймали, – бесхитростно выложила девушка. – Он семью в страхе держал, пил много, жену бил, детям тоже доставалось.