Подскажите, а отделение посторонних не пускают?
– Нет, конечно, – заверяю ее.
Девушка заметно расслабляется.
– Что вас беспокоит? – спрашиваю ни с того ни с сего.
Разумом понимаю, что не должен вмешиваться в дела пациентов, но по неведомой причине не могу стоять в стороне.
Интуитивно чувствую, здесь что-то не чисто.
– Понимаете, – вздыхает, опускает вниз взгляд, кусает губы. – У меня все не просто с беременностью.
– Было ЭКО, – вспоминаю информацию из истории болезни.
Вполне стандартная процедура, как по мне. Сейчас дети, зачатые в пробирке, сплошь и рядом.
Меня даже не удивишь, что женщина идет на подобный шаг без наличия мужа.
– Не в этом дело, – произносит с печальной улыбкой.
– Тогда что? – интересуюсь.
Вряд ли информация, которую она сообщит, меня удивит. Но тем не менее пусть говорит, раз хочет.
– Понимаете… – снова теряется. Вижу, она никак не найдет нужных слов.
– Если не хотите, то можете не говорить, – напоминаю.
– Это важно. Вы должны быть в курсе, – стоит на своем.
– Все, что нужно, я уже знаю, – похлопываю по истории болезни, которую держу в руках.
– Там не все, – стоит на своем.
– И чего там нет по-вашему? – ухмыляюсь, вдруг припоминая давнишний и очень похожий спор.
Только вот с кем именно он был, увы, уже не помню.
– Я – суррогатная мать, – своим заверением ошарашивает меня. – Но Вика моя, – заявляет с огнем в глазах. – Пожалуйста, никого кроме меня и медперсонала к ней не подпускайте.
Глава 9. Дима
– Дим, как операция? – спрашивает Игнатов, присаживаясь на стул напротив.
Он словно чувствует, что у меня паршивое настроение и пытается понять его причину, ведь не просто же так я такой. Но как ни старайся, сделать это у Кирилла не получится, ведь я и сам до конца разобраться не могу, что за фигня творится со мной.
Анастасия Яковлева ни на минуту не выходит из моей головы. Ее образ бесперебойно мелькает перед глазами, а как хочу зацепиться за него и ухватить, так исчезает. Превращается в дым.
– Операция прошла успешно, – отвечаю спокойно. – Сейчас подготовлю отчет и пришлю.
– Ты только не забудь, что мы в выписной эпикриз решили вставлять информацию о ходе операции, – напоминает на всякий случай, ведь подобный порядок далеко не везде.
Обычно хирурги не обнародуют план проведенных операций, но в отделении Игнатова общие правила не работают. Они решили, что подобная информация в дальнейшем сможет спасти кому-то из их пациентов жизнь.
В какой-то мере я с ними согласен. К нам приезжают маленькие пациенты не только со всей страны, но и со стран-соседей, некоторые хирурги на периферии вообще понятия не имеют, что делать с такими детьми.
При наличии у родителей на руках выписки, где четко прописаны все наши действия, даже самый нерадивый хирург сможет понять, как в некоторых случаях поступить.
– Помню, помню, – киваю. И снова