растерянным взглядом. Стараюсь казаться независимой сильной женщиной. Дается с трудом. Сжимаю руки в замок, чтобы не было заметно, – пальцы мои дрожат.
Ерохин молчит.
Он как хищник, выследивший свою добычу. Крылья ноздрей вздрагивают, жадно впитывая мой запах. Становится не по себе. Как в замедленной съемке вижу, вот он вальяжно опускается в кресло… Откидывается на его спинку. Плотно сжимая челюсти, смотрит на меня изучающе.
Цепкий холодный взгляд блуждает по моему лицу. По моей спине бегут мурашки. Внутри все дрожит. Он не должен думать, что я вот так просто сдамся, подчинюсь ему. Не должен считать, что я его боюсь.
Господи! Но почему мне так страшно?..
– Что… вам… нужно? – от волнения голос дрожит, сипнет, переходит на шёпот.
Уголки губ олигарха ползут вверх, силой воли их тормозит, пряча усмешку.
Его стальной бездонный пристальный взгляд, кажется, заглядывает мне прямо в душу… Встряхиваю головой, рассыпая волосы по плечам. Сбрасываю неожиданно навалившееся оцепенение.
Страх отступает, сознание проясняется, позволяя мыслить трезво.
Ему что-то от меня нужно! Что??
Разглядывает меня как вещь, которую ему… навязали, которой он сам не рад! От этой догадки кружится голова. Выпрямляюсь в кресле. Руки кладу на стол.
– Почему я? Вы же меня не любите. Впервые видите, впрочем, как и я вас.
На миг в глазах Ерохина что – то мелькает человеческое, но тут же гаснет. Снова на лице непроницаемая маска.
– Я видел тебя… в тот день, когда у тебя ссора произошла с твоим парнем.
Вспыхиваю, как спичка. Издевается?
Хочет меня унизить. Раздавить. Сломать.
– Это не ваше дело! – чеканю зло.
– А вот это ты зря. Не надо мне грубить, – бесстрастно произносит, сверлит оценивающим взглядом. – Можешь считать, я тебя спас.
Спас? Задыхаюсь от его лжи.
– Майя, зачем тебе, – имя мое произносит, смакуя, – Человек, который обменял тебя на деньги?
Врёт! Как можно ему верить? С самого начала непонятно, что он хочет от меня.
Чего прицепился ко мне?
– Влад не такой! – выпаливаю. – А потом, кто ему предложит за меня деньги…
Резко замолкаю.
От догадки потеют ладони. В шоке смотрю на опасного мужчину.
– Зачем… вам… это нужно? – растягиваю каждое слово, не свожу пристального взгляда с его красивого холодного, ничего не выражающего лица. Будто маска на нём.
Ненавижу!
Вероломно вторгается в моё личное пространство. Устраняет моего избранника. Ломает мне жизнь.
– Я должен твоему отцу, – ошарашивает Ерохин.
Пребываю в непрерывном шоке.
Не верю. Чувствую нарастающее раздражение. А на его лице не дрожит ни один мускул. Эгоист и циник.
– Анвару? – недоуменно качаю головой.
– Я разве сказал – отчиму? – небрежно чеканит олигарх. – Твоему отцу.
Бросает в жар. Мой отец умер, когда мне было три года. Мама вышла замуж за вдовца Анвара, который один воспитывал дочь.
А