раз и навсегда!
А Лёлька…
Бог ей судья, но подруга из неё оказалась никакая…
Вдвойне тяжело в такой ситуации остаться одной, преданной подругой, пока эти мажоры развлекались, гоняя меня по ледяному бассейну.
Она хотела поехать со мной, но я не позволила, отправила домой к родителям, чтобы не волновались и меньше народа знали о том, что случилось на этой вечеринке. Иначе это дойдет и до моей мамы.
Да и видеть её сейчас, если честно, мне просто не хотелось…
9.
Ночью мне стало хуже. Поднялась температура. Мне снова ставили капельницу, рано утром у меня взяли на анализ биоматериал, а к девяти утра пришёл врач.
– Ну что, дорогая, – говорил он поглядывая в мою карту. – Ни о какой выписке не может быть и речи сейчас.
– Почему?
– А ты сама не чувствуешь, что заболела? – спросил он. – Бледная, вялая… И кровь твоя уже готова, я попросил сделать быстрее. Воспаление пошло в организме.
– Как? – округлила я глаза. – Я останусь тут?
– Ну, если не хочешь, чтобы у тебя развилась пневмония – то да, лучше остаться здесь под наблюдением врачей.
Блин… Что же я скажу маме?
Чёртовы мажоры! Из-за них мне теперь тут валяться неизвестно сколько…
– А экзамены? У нас начинаются экзамены во вторник! – воскликнула я.
– Сдашь позже, – пожал плечами доктор. – Дадим справку, и тебе выделят день для сдачи. Ты же по уважительной причине не сможешь на них быть.
Я недовольно закусила нижнюю. Я ещё и экзамены пропущу, и всё из-за дурацких игр Архипа!
– Значит так: ты остаёшься, – сказал строго врач, закрывая мою карту. – Я не даю добро на выписку. Отказ написать может только твоя мама, потому что ты несовершеннолетняя. Но не советую этого делать, существует риск развития пневмонии.
– Как же я скажу об этом маме? – прикрыла я рот ладонью. – Она будет меня ругать…
– Ребёнок, – вздохнул врач. – Тебе уже семнадцать, а ты ещё ребёнок. Над тобой висит угроза такой серьёзной болезни, а ты думаешь о том, чтобы тебя мама не ругала.
Я стыдливо опустила ресницы. Да, думаю об этом. Свои болячки я как-то переживу, а вот новые запреты строгой мамы – это надолго, если не навсегда.
– Кстати, мы ей уже сообщили, – сказал мужчина в медицинском одеянии.
– Как? – всполошилась я. – Мама уже знает?
– И мама, и полиция, и хозяева того дома, где проходила вечеринка.
Я так и осела обратно на кровати. Полиция? Всё принимает слишком серьёзные обороты…
– Зачем полиция? – спросила я.
– Мы обязаны сообщать, Кристина, – сказал доктор. – У тебя переохлаждение. Ты наглоталась воды. Не думаю, что ты по своей воле плавала в этом ледяном бассейне. Знаю я, как играют порой мажоры со своей жертвой. Привозили нам и совсем печальные исходы этих игр… Скоты. Они тебя топили, девочка?
Проницательные глаза врача уставились на меня.
– Нет, – замотала я головой. – Конечно, нет. Вы что…
Не топили. Просто не давали выйти из воды… Но это не