ся обязательств?
– Полечка, пойми. Я приехал покорять Москву, а не жениться на девушке из села. Мне всего восемнадцать и ни о каких женах, детях, подгузниках не могу пока думать. Вот закончу театральный, меня заметят, оценят по достоинству. Стану супер звездой. Тогда пожалуйста, обращайся. Можем поговорить о детках. Надо же закрепить во Вселенной свой генофонд.
– Как же я? Я уже беременна, не могу ждать… – плачу, наматывая слезы на кулак.
– Ошибочка вышла! Видимо, изделие некачественное попалось.
– Ошибочка? – плачу пуще прежнего.
– Этой «ошибочке» уже восемь недель. Алёнушка уже человек!
– Алёнушка? – Иван смотрит на меня как на чумную. Ты это брось, Одуванова! Не нужно было тебе имя ей давать! – показывает на мой живот. – С ума сошла! Тебе всего восемнадцать, а ты хочешь загубить себя. Не дело это. Ты же на второй курс только перешла. Всю жизнь мечтала лечить зверей, а теперь что? Родишь. Станешь некрасивой, толстой. Кто на тебя посмотрит? У тебя не будет ни времени, ни денег. Полина, ты просто дура!
Иван покачал кудрявой блондинистой головой и пошел прочь от меня.
А я – Одуванова Полина Игоревна, так и осталась стоять у памятника Пушкина, с шоколадкой в руке и аленьким цветочком. Фу! Алой розой. На которую не поскупился мой супер экономный ухажер Иван Иванович Ветреный. Студент театрального училища, будущая звезда отечественного кинематографа.
Парень моей мечты уплывал за горизонт – переходил поспешно дорогу, ретируясь от меня как можно быстрее.
Смешной!
Думает, чем быстрее побежит, тем скорее мой живот рассосется?
Я провела пальцами по животу, и постучала шоколадкой по раскатанным губам.
Взглянув на этикетку, поняла, что даже шоколад не тот. Горький.
Моя Алёнушка терпеть не может горькое. Ей не нравится, а у меня тут же изжога начинается.
– Закатай губу, Полинка! – выдыхаю я, и подойдя к мусорному ведру, выбрасываю в него шоколад. Обнюхав розу, отправляю ее вслед за шоколадкой.
Протерев руки салфеткой, отправляюсь искать себе работу.
Осознаю, что кроме учебы в московской академии ветеринарной медицины и биотехнологии имени К.И. Скрябина мне придется много трудиться, чтобы подготовиться к появлению доченьки на этот не очень дружелюбный белый свет.
В академию я поступила сама! Набрала высокие баллы по ЕГЭ, показала золотой значок ГТО, школьный аттестат с отличием, портфолио с олимпиад, написала итоговое сочинение, принимала участие в волонтерских практиках.
И не собиралась отказываться ни от учебы, ни от дочери!
Я понимала, что поддержки у меня нет. Есть тетка в деревне, простая сельская труженица, растившая меня с десяти лет. Она никогда не сможет приехать ко мне в город, чтобы поддержать морально, материально или эмоционально. Но всё же она у меня есть, и если что, то я смогу отправиться к ней.
Впрочем, когда я уезжала учиться на ветеринара так и планировалось, что выучусь, вернусь в деревню. Но сейчас, когда я без пяти минут мать – одиночка, понимаю. Я не вернусь. В меня будут тыкать пальцем, называть гулящей. Тетя не выдержит такого позора.
И я ее не подставлю!
– Алёнчик, мы обязательно справимся! – успокаиваю дочь и захожу в общежитие. – Нас ждет трудный путь, но мы с тобой справимся!
Глава 2
Настоящее
Утро – самое безмятежное время суток.
Нет, я не ошиблась с выводами. Для меня матери-одиночки это факт.
Дочь Аленка – самый неугомонный ребенок в мире спит до восьми утра беспробудным сном. В выходные.
Сегодня суббота.
Моя первоклашка перетрудилась за пять учебных дней. И должна как следует выспаться. На днях она мне заявила на полном серьезе:
– Знаешь, мама. Ваське папа насчитывает бонусы ежедневно! За то, что он равно встает, за оценки, за успехи в хоккее.
– Хочешь, чтобы я бонусы тебе начисляла? – смотрю на чересчур разумную дочь с вызовом.
– Угу! – трясет гривой белокурых волос.
У меня сейчас с деньгами совсем худо. Кредит и ипотека высасывают из меня все соки.
Канал в социальных сетях я завела только что, и он пока не монетизирован.
Приходится экономить на всём, в том числе на дочери.
Но похоже, Алена Одуванова не лыком шита и готова бороться за свои бизнес-идеи.
– Заправка своей кровати – десять рублей. Сама научишься расчесывать свои локоны – пятьдесят рублей, заплетать – еще пятьдесят рублей. За раннее вставание…
– Вау! Подожди! – дочь встряхивает роскошной светлой шевелюрой и куда-то убегает. Возвращается с магнитной доской, размером с лист А4 и маркером. Протягивает мне.
– Что это?
– Запиши расценки и подпишись.
– Зачем? – округляю глаза.
– Ну ты забываешь всё на ходу.
Это