за которые я успела поседеть и похудеть на пяток килограмм, мне удалось открыть чертово окно.
Желая убедиться в том, что меня никто не услышал, я метнулась ко второму окну. Мужик по-прежнему колол дрова, псина безмятежно спала, а коза бродила из стороны в сторону, выискивая особо вкусные листочки.
Надо как-то выбираться из этого ада.
Меня больше всего волновал вопрос обуви. Босиком по лесу? Да я и ста метров нормально не пройду, обязательно либо порежусь, либо пятку себе проткну, и помру, истекая кровью в Богом забытой глуши.
В куче старого барахла я присмотрела жуткие, вонючие тапки со смятыми задниками. Сорок пятого размера. У меня тридцать восьмой. Я в этих галошах, как в ластах буду. Но босиком еще хуже.
С трудом преодолевая брезгливость выковырнула из кучи несколько тряпок и дырявые носки. Набила в тапки ветоши, носки натянула и померила обувь. Неудобно, но по крайней мере не сваливается, и ноги хоть как-то будут защищены.
Размеренный стук за окном стих, и я замерла, едва дыша от страха. Неужели идет?
К счастью, спустя несколько мгновений звуки возобновились. Терять драгоценное время я не имела права, поэтому устремилась к раскрытому окну. Сначала забралась на табуретку, потом высунула в проем голову, плечи и кое-как выбралась наружу.
Мужик все так же колол дрова и не догадывался, что его пленница крадется прочь, сгибаясь в три погибели и пытаясь слиться с травой, изображая большую лохматую гусеницу.
Первые шаги дались с трудом. Ноги дрожали, сердце гудело, как ненормальное, а дыхания не хватало.
Сначала ползком. Потом все быстрее, быстрее и последние метры до кромки леса я преодолела бегом, нелепо вскидывая ноги в неудобных тапках-ластах.
Отчаянный рывок, и, едва сдерживая ликование, я шмыгнула меж двух массивных стволов в спасительную тень.
***
Нервы были на пределе. Меня трясло так, что руки-ноги ходуном ходили, однако расслабляться и горевать нет времени. Вопрос жизни и смерти. В любой момент этот маньяк мог зайти в дом, обнаружить мой побег и броситься в погоню.
Я не имела ни малейшего понятия в какую сторону идти, но одно знала наверняка. Надо уходить, как можно дальше из этого страшного места.
Темный шершавый ствол послужил мне укрытием, пока я льнула к нему и, вытягивая шею, смотрела на дом, прилегающие территории, на окружающий со всех сторон зловещий лес.
На другой стороне поляны, между деревьев отчетливо виднелась тропа, уходящая прочь.
Тропа – это хорошо. Тропа – это то, что надо. Она обязательно куда-нибудь выведет.
Осталось только по дуге обогнуть дом, вместе со всеми его чудовищными обитателями. При этом не навернуться, не выдать свое присутствие неосторожным шагом, треском веток. Пристально глядя себе под ноги, я выбирала открытые ровные места и только потом делала осторожный шаг. Побег продвигался медленно. Через каждых пять шагов приходилось останавливаться, прислушиваться, с трепетом ожидая погони. Замирала, как богомол, слушала, до рези в ушах, и только