захотел с нами подружиться. Это бред.
Не доходя до парка, Саша остановился и предложил зайти в кофейню, где продавали тортики и выпечку. Я не успела сказать свое категоричное «нет», Лиля меня опередила, кивнув за всех четверых. И вот мы уже сидели за столиком на мягком диване в ожидании чайника с молочным улуном и пирожных. Веселый Дава, с лица которого не сходила улыбка, смущенная до кончиков ушей Лилька, недовольный Ярослав и я. Казалось, мы с Громовым здесь лишние.
– А мы, кстати, были на вашем последнем матче, – выпалила Ильина. Хотя сама же бубнила, что ненавидит хоккей, да и не была она там. Врушка.
– Проще найти того, кто не был на этой игре, – неожиданно заговорил Ярослав. В его голосе звучала усмешка, словно он заранее знал, что сейчас услышит. Я вдруг подумала, что, наверное, все девочки начинают разговор с фразы про матч.
– Да дофига кого не было, – Дава почему-то не сводил с меня глаз, мне становилось немного неуютно от этого. – Но я рад, что вы были. Любите хоккей?
– Брат Лины любит, – ответила за меня Лиля. Официантка в черном фартуке подошла к нашему столику и поставила с подноса заварные пирожные и чайник с чаем. В воздухе повис запах трав и шоколада. Будь мы вдвоем, я бы уже налила себе целую кружку, однако в компании едва знакомых людей как-то рука не поднималась к чайнику.
«Зачем они вообще нас пригласили?!», – не успокаивалась я.
– Серьезно? Сколько ему? – Саша не переставал улыбаться, будто улыбка приклеилась к его лицу. Такой дружелюбный, приветливый и общительный. А рядом туча. Большая, серая и злая по имени Ярослав.
– Он на два года младше Лины, – ответила Лиля.
– Вот как? О, простите, – у Давы вдруг зазвонил телефон. Он поднялся из-за стола и вышел на улицу, перед этим окинув нас каким-то виноватым взглядом. Атмосфера резко изменилась. Казалось, даже воздух вокруг наэлектризовался. Напряжение росло в геометрической прогрессии. От Громова исходили не иначе как молнии – фамилия подходила ему как нельзя лучше.
– Ой, а я руки помыть, – выдала Лилька и тут же ускользнула в уборную. Мысленно я выругалась, но вслух промолчала. А потом подумала, чего вообще смущаюсь? Нам принесли чай, пирожные – явно же не для красоты. Я потянулась к чайнику, поднесла носик к кружке и наполнила ее ароматным напитком.
– Тебе налить? – спросила я Громова больше из вежливости.
Яр ничего не ответил. Я налила себе чай, поставила чайник на место и уже хотела сделать глоток, как с моих губ сорвалась крайне ненужная реплика:
– Тебе ведь неинтересно.
– А ты догадливая, – он похрустел шеей и поднял голову к потолку, словно большие круглые люстры были чем-то загадочным и притягательным.
– Тогда зачем ты здесь? – спросила я.
Яр коснулся подушечками пальцев основания кружки и лениво провел вдоль нее. Диалог явно не строился. Громов, который затащил меня в шкаф и учудил игры с пожарной тревогой, был не особо болтливым. Хотя моя бы воля – я бы вообще никогда с ним не заговорила. Однако мы сидели в кофейне,