поеду с тобой, – Алёнка сжимает губки, и суживает глаза. Чтобы казаться серьёзнее.
Ошарашила меня окончательно.
– Хорошо, дочь. – Проще согласиться.
– У меня будет новая мама, – роняет мимоходом Алёнка и уходит к себе в спальню.
– Алёна, кушать! – кричу бессильно в след маленькой барышне.
– Бррр! – жмёт плечами.
– Рисовать пошла. Для новой мамы, – уточняет няня.
Да слышал я! Не глухой! Давно осведомлён, что весь двор болтает о том, что нужно меня женить…
Даже отбор невест устраивали. Только этап собеседования с Алёнкой ни одна не прошла!
После того как мне стукнуло двадцать семь, а Алёнке пять, тема с моей женитьбой с целью привести в дом маму встала остро, одолев женские умы всех близких и не очень для меня женщин.
Свахи!
Заклятые невесты!
Как же они меня достали! Едва удалось увильнуть от … наказания в лице новой жены.
– Алёнке нужна мама… – тётя Таня сыплет аргументами, заряжая меня на подвиги.
Но делает она это профессионально.
На мой сытый желудок…Уплетаю за обе щеки котлетки.
Киваю послушно головой.
А в мыслях она. Кудряшка.
Глава 7
Злата
Меня выводят в мрачный коридор изолятора.
– Лицом к стене! Руки за спину, – окрик бьёт по нервам.
Неужели меня отпускают?
На запястьях снова застёгивают наручники.
Зачем? Если я выхожу.
– Направо. Пошла вперёд.
Послушно иду. С ужасом осознаю, что мы отдаляемся от выхода, углубляемся в лабиринты коридоров СИЗО.
Что происходит? Чувствую, что истерика на подходе.
– Стоять. Лицом к стене.
Охранница открывает дверь камеры.
– Пошла!
Вариантов нет, от предложения не отказаться. Вхожу в камеру.
Одиночка.
Одна кровать.
Одна тумба, стул. Раковина, туалет за ширмой.
– Что происходит? Вы же сказали на выход с вещами.
– Просили тебя перевести из камеры на четверых. Подальше от Кати. Очень она любит красивых девочек. Как ты.
Я поёжилась.
– До понедельника будешь сидеть одна. Твоему следователю так спокойнее.
– Что произойдет в понедельник?
Майор хочет убедиться в том, что моя шкура останется цела.
Всё ради того, чтобы самому вцепиться.
– У меня есть право на один звонок!
– Передам руководству, а ты пока располагайся. Будь как дома!
Остаюсь одна.
Я люблю одиночество в домашних стенах. Но тюремная камера наводит на меня смертельный ужас. Мне тяжело здесь одной.
Ложусь на кровать, сворачиваюсь калачиком.
Прикрываю глаза.
***
Два года назад
Муж снова пришёл с работы в растрёпанных чувствах.
Обвиваю его шею руками, целую в щёку.
– Стас, мы по тебе соскучились! Почему так поздно?
Мне двадцать три, я студентка медицинского, мать пятилетней девочки, счастливая домохозяйка.