ветром туда-сюда.
Пользуясь моим временным замешательством, Влад приближается ко мне. Он снимает с плеча мою сумку, на стол ее ставит, а потом деликатно кладет ладонь на мою талию и ведет меня в сторону своего кабинета.
– Пройдемте, мне нужно с вами кое о чем переговорить.
– Сейчас? Я не могу. Меня ждут. Я на обед собиралась, – опомнившись, я отшатываюсь от Влада, а он только сильнее пережимает рукой мою талию. Вздохнуть не дает.
– Это ненадолго. Вы сможете пойти на обед сразу после нашего разговора. Более того, я могу дать вам отгул на весь день.
Что на него нашло? И что это у него на лице? Улыбка? Быть того не может.
Он закрывается и, снимая на ходу пиджак, проходит за свой стол. В кожаном кресле устраивается.
– Юлия Андреевна, будьте добры, присядьте, пожалуйста, – велит он, указав на кресло напротив. – У меня к вам серьезный разговор.
Мне требуется пару секунд, чтобы удостовериться, что я не брежу.
Просто обычно этот мужчина сварлив и придирчив, а тут и цветы с утра пораньше преподнес и в одном предложении упомянул сразу и "будьте добры", и "пожалуйста".
Если еще "спасибо" и "на здоровье" скажет, то точно усомнюсь в своей адекватности.
Подчинившись, я присаживаюсь на краешек кресла. А мысленно нахожусь на низком старте на случай, если надо будет по-быстрому улизнуть из кабинета Владислава Марковича.
Я расправляю несуществующие складки на своей юбке. Тяжко вздохнув, жду. Чего – не знаю.
Чует сердечко, сейчас босс выдаст такое, после чего мне придется собирать свои пожитки и выгружать из архива старое резюме.
Но я вроде бы нигде не проштрафилась, за что меня можно было вздрючить.
Генеральный с задумчивым видом разглядывает улицу из панорамного окна, восседая в кресле. Двумя пальцами ослабляет узелок своего галстука, пальцами другой руки барабанит по столешнице ритм, сравнимый с похоронным маршем.
Как символично…
А то сотни моих нервных клеток он уже убил тем, что нарочно держит меня в нервном напряжении.
Я неестественно прочищаю горло.
Моргнув, босс резко переводит на меня свой проникновенный взгляд. Эти глаза раньше были похожи на ночное небо в лунном свете, а последние четыре года напоминают мне лишь два обуглившихся "ничего".
– Значит, так. Не буду ходить вокруг, да около, – заявляет он. Кладет руки на стол и сцепляет длинные пальцы в замок. – Вчера со мной созвонился отец. Это был довольно неожиданный звонок, мы не общались с ним порядка пяти лет. Разругались в пух и прах из-за банальных расхождений во мнении касательного моего прошлого и будущего, но не в этом суть! – фыркает раздраженно, я внимательно жду сути. – Вчера он, к сожалению, вспомнил, что у него есть родной сын. Мой отец соизволил сделать шаг к примирению. Правда, есть в этой истории одно "но".
Не понимаю, зачем мне это знать.
– Что за "но"? – переспрашиваю я.
– Изначально он позвонил мне, чтобы разрекламировать мне какую-то англосакскую девицу с внушительным багажом