изображать из себя того, кто скрывает за вечными улыбками внутренние терзания.
Утром на пару по английскому я опоздал, точнее, пришел ко второй, бесцеремонно ворвавшись в кабинет с коробкой кокосовых конфет. Англичанка так красноречиво на меня посмотрела, явно хотела выдать: «что ты себя позволяешь, мальчик», но тут включилось мое фирменное обаяние:
– Нона Андреевна, а вы уже завтракали? Я все утро провел с мыслями, как было бы неплохо нам группой позавтракать в кафетерии, вместе куда-то выбраться, вот и коробочку конфет захватил с собой.
– Шестаков, я, конечно, польщена, что ты помнишь о моих вкусовых предпочтениях, но в следующий раз будь любезен, приходи вовремя, – язвительно ответила англичанка, но коробку конфет забрала. И даже на занятии особо не пытала, обращая внимание больше на девчонок, и их не сделанное домашнее задание.
– Ну, Шест, ты мастер, – покачал головой Леваков, когда мы после пары спускались на первый этаж. На лестничной площадке было довольно шумно – первый курс в количестве ста человек одновременно вышел из аудитории, на эмоциях обсуждая лекцию по истории и предстоящий зачет. Кажется, ребята не ожидали, что им попадется такой требовательный дядька. Наши называли его педагогом времен СССР. Уж больно много внимания он запрашивал к своему предмету.
– Англичанка тебе скоро зачеты ставить будет просто так, за комплименты. – Присвистнул Антон.
– Учись, пока я жив, – с усмешкой заявил я. Проблем с преподавателями женского пола у меня никогда не было. И дело не только в фирменной улыбке, я просто умел находить подход, нужные слова. Да и в целом у меня была отличная память: один раз услышу информацию на паре, запоминаю. Этот навык помогал закрывать хвосты. Хотя все вокруг считали, что вывозил я исключительно благодаря своей харизме.
– Мастером по женским вредным сердцам я точно никогда не стану, – сказал Леваков.
– Вопрос практики и желания, ой… кто там, – вздохнув, я потянулся за мобильником, который настойчиво вибрировал в кармане джинсов.
– Алиночка? – скривился Антон, хотя прекрасно помнил имя. Другу мои подружки не нравились, но Марина не нравилась особенно, все ему казалось, что под красивой оберткой скрывается ведьма.
– Иди, братишка, я догоню.
Леонова, к моему удивлению, даже не упомянула, что вчера я технично ее продинамил, притом по всем фронтам. Не приехал в гости, скинул несколько раз вызов, потом и вовсе вырубил трубу. Пусть это было и неправильно, но мои мысли вились совершенно в другом направлении, хотелось побыть одному, а как объяснить свое желание девушке, с которой у нас типа отношения, – не знал.
Но Марина мне этим и нравилась: не напрягала, не истерила, да, порой была крайне навязчивой, но я легко закрывал на это глаза. В конце концов, где еще найдешь девушку, которая не устраивает скандалов по мелочам?
Пообещав, что перезвоню, я сходил в столовую, выпил пару кружек чая и стал свидетелем задушевного разговора Левакова с его ненаглядной Снегиревой. Они �