отбросил бесполезное уже устройство и взял в руки карабин.
Двенадцать моих снарядов неслись вперед, точно к платформе. И разумные твари быстро поняли, что к чему. Отследив мой залп, они все, сколько их было, бросились на перехват, уже полностью меня игнорируя.
И я этого ждал. Все шло точно по плану. Теперь мне необходимо было расчистить моим снарядам путь. Сделать это можно было только с помощью карабина, поскольку его гарпуны пронизывают воду с огромной скоростью, с гораздо большей, чем скорость выпущенных из торпедомета торпед.
Сначала я сделал три выстрела с максимально возможной скоростью. Пока достаточно. Пора было переходить к завершающей части плана. К отступлению.
Врубив водометы, я устремился прочь от платформы, туда, где ждал меня Алекс с антигравитационным приводом. Включив изображение локатора, я смотрел, как гарпуны обогнали мой торпедный залп, не давая биотехам возможности атаковать главную для них цель. Гарпуны тоже мчались к платформе, и их тоже надо было останавливать.
И тварям приходилось взрываться раньше, чем они успевали перехватывать основные снаряды. Развернувшись, я выстрелил еще раз. Перезарядился, снова отступил, насколько успел, и снова выстрелил, стараясь направить гарпун точно по оси торпедного залпа. Тут подключился Алекс, и наша суммарная скорострельность значительно выросла.
Чтобы остановить мои торпеды и гарпуны, биотехи вынуждены были сгрудиться, оказаться большим числом в малом объеме пространства. И при первом же попадании гарпуна в цель это вызвало цепь вторичных детонаций.
Твари оказались в действительно парадоксальной ситуации. С одной стороны инстинкт велел им рассредоточиться, с другой они не могли этого сделать, ведь им надо было перехватывать скоростные цели, рвущиеся к платформе. Среди биотехов началась сумятица. Одни бросались на перехват, сталкиваясь между собой, попадая под гарпуны, взрываясь и заставляя взрываться сородичей, другие устремились прочь, перестав быть препятствием для залпа. Некоторые из них, влекомые заложенными в генах инстинктами, устремлялись обратно, но тут же попадали в общую свалку.
Это здорово походило на победу, но праздновать рано. Вот-вот должны прийти в себя после сумятицы «Стрелки». Стремительные мстители глубины.
Но пока этого не произошло, надо делать ноги. Все равно повлиять на ситуацию я больше не мог, поскольку дистанция между мной и платформой постоянно увеличивалась, что все больше затрудняло прицельную стрельбу из карабина.
Включив водометы, я рванул к Алексу. Он продолжал стрелять. Правильно делал. Ему-то отступать не надо, да и не на чем, а вот гарпуны, пусть и пущенные не прицельно, вносили в ряды биотехов дополнительную сумятицу.
Я мчался через черное, как нефть, пространство, прорезая себе путь тройным лучом налобного фонаря. Ощущение было странным, нечто средним между полетом и падением в бездну. Вестибулярный аппарат отказывался корректно работать в