и он привел на ее место чужачку. Ты ее дочь, и ты ничем не лучше.
– Что ж ты тогда хочешь от меня, Максуд? – мне обидно за маму, но если это правда, что он говорит о своей матери, то теперь ясно его враждебное отношение к нам обеим.
– Ты околдовала меня, Марта, – он не говорит, он стонет, – все время стоишь перед глазами в своей вызывающей одежде. Я схожу с ума.
И это вызывающая одежда? Как хорошо, что я послушала маму и спрятала свои шорты, представляю, что тогда запел бы братец!
Хотя… Максуд прав, какой он мне брат? Чужой, озлобленный мужчина, который, к тому же, считает мою маму разлучницей…
Он наступает на меня – грозный, опасный, а мне и отступать некуда. И так в стенку вжалась. Заканчиваю запись и нажимаю «Поделиться», но Максуд вмиг оказывается рядом и сжимает запястье так сильно, что телефон выпадает прямо ему в руки.
Он с ухмылкой удаляет запись и кладет телефон в верхний карман.
– Я все равно сильнее, Марта.
Меня охватывает полное отчаяние и в то же время поднимается волна злости. Смотрю ему прямо в глаза и говорю:
– Значит, мы с моей мамой недостаточно порядочные, по-твоему? А ты такой высокоморальный! Значит, ты должен меня убить, чтобы никто ничего не узнал. Или ты думаешь, я буду молчать?
– Тебе никто не поверит, – чеканит сводный брат, не отрывая взгляда. И тут меня осеняет, а одновременно с пониманием наваливается дикая усталость.
– Ошибаешься, Максуд, – говорю, привалившись к стенке, – все поверят. Меня мама в клинику возила, меня осматривали. Можно легко проверить по записям. Так что ничего ты не сделаешь, потому что ты не убийца. Дурак, но не убийца.
Он совсем близко, нависает надо мной, а мне уже не страшно. И правда, пусть лучше убьет, чем терпеть его липкие недвусмысленные взгляды.
– Что? – он отталкивается от стены и смотрит на меня с потрясенным видом. А потом внезапно падает на колени. – Давай уедем вместе, поехали со мной, прошу тебя. Я тебя увезу, будешь жить как королева, все, что хочешь для тебя сделаю. Будь моей, Марта, только моей…
Он хватает меня за руки, а мне так противно, будто слизни по коже ползут. Максуд исступленно шепчет, его ладони потные и скользкие, меня передергивает от омерзения.
А что будет, если ударить его ногой? В самое уязвимое для мужчины место? Размах небольшой, конечно, но мне главное его на время обездвижить. Почему я ни разу не посмотрела ролик о женской самообороне?
Внезапно воздух взрывается сигналом вызова, мы оба вздрагиваем. Это телефон Максуда, он достает его из заднего кармана джинсов и с досадой кривится.
– Да, отец.
– Дядя Азат! – кричу во всю глотку. – Я…
Рот закрывает все та же скользкая ладонь, тяжелое тело прижимает меня к стене.
– Все в порядке, отец, да, Марта здесь. Я уже везу ее домой. Хорошо, – он отключает телефон, придавливает второй рукой шею и зловеще сипит над ухом: – Только попробуй ему рассказать! Мне ничего не будет, а тебя в доме закроют, про фитнес и бассейн забудешь. А как уедешь, я на матери твоей