мужчине себя. Ту, которую он только что назвал утопленницей.
– Надоел старик, за которого ты вышла замуж? – недобро усмехается Бакаев. – Он сейчас стоит на крыльце дома и ждет тебя, а ты предлагаешь мне свое тело. В этом доме мои дети и моя жена, а ты совершенно беспринципно пытаешься купить внимание Альбины плотскими утехами?
– Мне всё равно. Я готова на что угодно.
Если он позволит мне видеться с дочерью, я стану есть землю, стоять на битом стекле или выполнять самую грязную работу. Мне не нужна жизнь, в которой не будет моей девочки.
– Может быть, ты и готова, только мне это неинтересно, – кривит губы, одаривая очередным презрительным взглядом. – У меня есть жена. Хочу, чтобы ты исчезла и больше никогда не появлялась в радиусе сотни километров. Узнаю, что пытаешься добраться до моих дочерей, уничтожу. Поняла меня? А теперь выметайся.
– Разрешите мне попрощаться… хотя бы обнять в последний раз… – сиплю, готовая свалиться в обморок.
– Нет, – безжалостно выдает Бакаев. – Альбине нужно привыкать к своему новому имени, новой жизни и к своей настоящей маме.
– Что вы скажете ей обо мне? – спрашиваю безжизненным голосом, понимая, что это всё…
– Скажу, что мамочка улетела к ангелам. Девочки любят сказки. Ей понравится.
Глава 5
Выхожу в ночь, провожаемая суровыми охранниками Бакаева. Прислушивалась, искала глазами дочь, хоть какие-то признаки ее присутствия в доме. Всё тщетно. Ее надежно спрятали от чужих глаз. Но самое главное, что меня отпустили. Значит, еще будет шанс побороться. Я не отступлюсь.
Снаружи встречает перепуганный Гена. Весь прокуренный, до отвращения жалкий в своих попытках выглядеть достойно на фоне сильных мира сего. Он не виноват, что мы слишком несущественные детали в картине мира Арслана Бакаева.
Его жестокие глаза так и вижу перед собой, монументальные по своей сути слова отдаются в сознании. Он просто растер меня в прах, дунул слегка, и я развеялась, не оставив и следа в его жизни.
Что-то заставляет меня вскинуть глаза на особняк. В одном из окон на втором этаже ползет в сторону штора. Источающий угрозу силуэт Бакаева предстает моему взору.
Он просто стоит и смотрит, а я как будто уменьшаюсь, будто бы он придавливает меня своей властностью. Так и вижу в его глазах насмешку и презрение. Он молча требует меня уйти.
– Что он сказал? Оксана, Оксана! – вопрошает Гена, и я слепым взглядом смотрю на него, разлепляю губы и говорю:
– Он сказал, что Лизу теперь зовут другим именем и у нее будет новая мама.
– Увидеться не дал? Ты сказала, что подашь в суд?
– Суд? – горько усмехаюсь. – Бакаев уверен, что я была лишь суррогатной матерью. Что использовались яйцеклетки его жены.
– Что? Как это? – он чешет затылок и расхаживает туда-сюда. – Валька же сказала… Лялька, ты же сама лаборантка, неужели не могла проследить? Ты хоть знаешь, какие тебе подсадили эмбрионы?! Мать вашу, что натворила эта шельма?
– Ген,