Пусть подавятся!
Пока ехала в кресле-каталке, всё думала, и что-то меня беспокоило.
– Скажите, – обратилась к врачу, когда он довез меня до моей двухместной палаты и помог перебраться на постель, – а что нужно, чтобы сделать тест ДНК? Разве не нужно согласие второго супруга?
– Тест ДНК делается любым из родителей, а что? – удивленно воззрился на меня бородатый доктор.
И правда, вопрос от роженицы в первый день после родов мог показаться странным. От смущения я вся покрылась красными пятнами. Кажется, врач не был посвящен в перипетии нашей сложной ситуации. Возможно, это медсестрам и санитаркам любопытно до жути, кто с кем кому изменил и от кого родил, а главный врач отделения занимается исключительно вопросами здоровья своих пациентов.
– Ничего, извините за беспокойство. Когда я снова смогу пойти в реанимацию и кого мне спрашивать об этом?
– Мамочка, вы только что там были, ничего за пять минут с вашим малышом не случится. Отдыхайте, вы же только после родов. Самочувствие матери – залог здоровья ребенка.
Мне хотелось расспросить еще о многом, но врач уже покинул палату. И она погрузилась в жуткую, вязкую, какую-то звенящую пустоту, в которой мне больше ничего не оставалось, как размышлять о том, что произошло.
Думала я до того усиленно, что заработала страшную мигрень, которая свалила меня, как выстрел в упор, и я провалилась в тяжелый сон.
А вырвало меня из него резко. Рядом раздавался жалобный детский плач, словно малыша не покормила мама.
Около моей кровати стояла Кристина. А на руках ее лежал сверток. Ее сын. И моего мужа.
– Проснулась? Сладко спишь, гадина? Из-за тебя у меня молоко пропало. Так что будешь кормить нашего с Ильей сына!
Глава 7
– Проснулась? Сладко спишь, гадина? Из-за тебя у меня молоко пропало. Так что будешь кормить нашего с Ильей сына!
Что? Сперва мне показалось, что я ослышалась. Или это жуткий сон.
Наглость, с которой это заявляла мне Кристина, выбила у меня почву из-под ног. Я открыла рот, чтобы высказать всё, что я о ней думаю, но лишь засипела, чувствуя, как отчаянно мне не хватает воздуха.
Часто задышала, отчего грудь заходила ходуном, и я вся налилась кровью, до того сильно горело мое лицо.
– Ты… – выдохнула, пытаясь приподняться.
Лежать, когда Кристина стоит надо мной гордая, с выпрямленной спиной, было физически дискомфортно.
– Чего ты мямлишь? Вставай давай, сейчас я медсестру позову, она возьмет…
Она вдруг замолчала и посмотрела на ребенка, которого неловко держала на вытянутых руках.
– В общем, будет держать младенца, пока ты его кормишь. Последит за тобой. Еще не хватало, чтобы ты из мести что-то сделала с ним.
Я проглотила вязкую слюну, ощущая, как во рту снова скапливается горечь. Кристина стояла передо мной и смотрела на меня с таким видом, словно я по меньшей мере ее служанка.
– Убирайся из моей палаты! Немедленно! Пока я не вызвала охрану! – захрипела я, трясясь от негодования.