она. – Не утверждаю, что обо мне не могли… По-моему, вы вообще не можете так думать. Вы написали такую добрую пьесу!
Клим только руками развел:
– Боюсь, это еще ни о чем не говорит! Большинство гениальных художников в жизни были совершенно невыносимы… А я к тому же еще и не гениален.
Ее рука мелькнула в протестующем взмахе:
– Ну, знаете! Это так спорно!
– Мне, конечно, приятно это слышать, – признался Клим, разглядывая ее успокоившиеся на колене пальцы, – только, боюсь, я не настолько самовлюблен, чтоб хоть на минуту поверить, что… это хоть отчасти… Вот видите! – окончательно запутавшись, воскликнул он в отчаянии. – Я даже говорить толком не умею! А вы…
– А со своими пациентами вы умеете разговаривать?
Удивленно тряхнув головой, он неуверенно откликнулся:
– Это же дети! С ними гораздо легче.
– Жорка уже успел нашептать, как вы ему понравились.
– Правда? – обрадовался Клим и сам удивился, обнаружив, до чего ему стало приятно.
– Я сказала, что он тоже вам понравился.
– Ну и правильно! Так и есть. Он не забудет взять свой гриб?
– Чагу? Жорка и это рассказал. Он уже придумал, что в его играх это будет волшебный валун. Стоит только сесть на него, и твое желание исполнится.
Клим искренне разулыбался:
– Здорово!
– У детей все здорово получается. Они еще во многое верят. В хорошее…
Ему мгновенно представились глаза совсем другого мальчика, изнасиловавшего, как потом выяснилось, двух первоклассниц. Клим с трудом отогнал этот пробившийся через время взгляд и с усилием произнес:
– Не все у них здорово получается…
– Да, вам, конечно, лучше знать, – сразу согласилась Зина и вдруг, легко оттолкнувшись, встала на ноги. – Слушайте, Клим, у меня идея! В этом вашем приемнике-распределителе дети подолгу живут?
– Кто как…
– А может, нам у вас выступить? Сюда их везти, наверное, опасно? Разбегутся еще… Не «Лягушку», конечно, покажем, что-нибудь попроще…
Он с удовольствием принял и эту похвалу.
– У нас же есть детские спектакли! Буквально на три-четыре роли.
– А кто оплатит ваше выступление? – насторожился Клим. – Боюсь, у нас каждая копейка на счету. Вы же знаете…
– Господь Бог оплатит, – усмехнулась она. – Вы считаете нас крохоборами? Знаете, о чем я думала до того, как вы зашли? О ваших словах. Что нужно просто выйти на улицу, к людям, если в театре тебе не дают делать то, что хочешь. Это здорово… Почему мне раньше это в голову не пришло? Может, нам удастся растормошить наш сонный город?
Клим с сожалением заметил:
– Он опустеет без вас…
Зина с удивлением обернулась, сжимая в руках маленькую кожаную сумочку:
– Кто?
– Город.
– А мы никуда и не собираемся!
– А как же… Иван говорил, что хочет учиться… Ведь придется уехать…
Ее тонкая рука опять поднялась во взмахе:
– А, это… Да он уже лет десять об этом говорит. Я не думаю, что когда-нибудь… Его здесь слишком многое