которую он не раз видел на фотографиях, расположенных в его кабинете.
"Ты все правильно сделал, – размышлял он, глядя в окно и вспоминая эту веселую и очень ранимую девушку, которая так недолго побыла в роли его законной супруги. – Этой девушке не место в моем доме и тем более рядом со мной. Она слишком хороша для такого чудовища, как я. А себе я найду суррогатную мать, которая родит мне наследника. Воспитаю его один, как когда- то мой отец меня. Моей любви ему хватит за двоих. А женщин для утех у меня и так хватает!".
Вдруг дверь заскрипела, и его уединение и мысли нарушили.
– Тимур Ринатович?? – удивленно воскликнула Эмма. – Я думала, Вы на работе.
– Эмма?! – обернулся он и посмотрел на свою домоправительницу. – Ты уже вернулась? Я думал, ты только завтра выходишь на работу.
– Я себя почувствовала лучше и решила вернуться, – улыбнулась ему Эмма. – А тут, оказывается, такие перемены. Я рада, что Вы отправили эту девицу домой. Слишком она взбалмошная! Что хотела, то и творила здесь! Вам такая совершенно не подходит! Охотница за богатым мужем и его деньгами! Таких я вижу насквозь!
– Если бы она охотилась за деньгами, то не ушла бы, – нахмурился Тимур, которому слова Эммы очень не понравились. – Я ее не выгонял, я просто вернул ей свободу, которую когда- то отобрал. Ладно, ты что- то хотела?
– Я хотела убрать комнату и выбросить все вещи, которые принадлежали этой девице.
– Ничего не трогай тут! – грозно произнес Тимур. – И вообще, вход в эту комнату строго- настрого запрещен! Передай это остальным!
Эмма поняла, что разозлила хозяина своей излишней болтливостью, поэтому попятилась назад к двери с виноватым видом.
– Поняла Вас, Тимур Ринатович, – произнесла она смиренно. – Я всем передам Ваш наказ, – и быстро выскочила из спальни.
Дверь захлопнулась, и в коридоре послышалось ее недовольное бурчание, которое услышал Тимур.
– Еще одна дверь под запретом! Только за что этой девице такие привилегии?!
"Привилегии… – произнес про себя Тимур и с печальным видом отошел от окна, подошел к кровати и сел на самый ее край. – Да она и мизинца не стоит ни одной из девиц, которые были в моей никчемной жизни. Если бы я встретил Эрику много лет назад, еще до… – замолчал он, не желая произносить даже имя этой женщины, – то был бы самым счастливым мужчиной на земле и боролся бы до последнего за каждую секунду ее внимания. А теперь я сделаю все, чтобы она держалась от меня как можно дальше. Ее не было в моей жизни! Это был лишь сон! Красивый и единственный среди моих ежедневных кошмаров…".
Его взгляд упал на подушку, на которой последний раз он видел Эрику, и ее ночной крик тут же пронесся в его голове страшным кошмаром, увиденным им тогда в библиотеке. Руки его автоматически сжались в кулаки.
– Прости меня… – произнес он, представив образ Эрики перед собой. – Прости, если сможешь…
И тут неожиданно дверь в спальню с шумом и грохотом открылась.
– Я же просил! –