значит, как она там себя представляет. Афродита. – Читает и одновременно в предел самозабвенно усмехается Адам, совершенно, наверное, забыв об одном жизнеутверждающем правиле: Смеётся тот, кто смеётся последним.
И, прежде чем делать вот такие смеющиеся до самых колик выводы, было бы разумно разобраться в том, что стало побудительной причиной для Евы что б под этим именем значиться в списке клиентов этого, определённо не самого обычного салона. И здесь, быть может, действовал тот же принцип что и во всемирной сети, где ты подбираешь для себя ник не всегда исходя из своих предпочтений, а из того, что есть из свободных. И уж тем более никто не выходит в виртуальную реальность и плоскость общения под своим настоящим именем.
Ну а что уж говорить о таких представительных местах, где балом правит сознание лицедейства, где порой и сами носители на своих лицах масок всех спектров чувств и интеллектуального хитросплетения, начиная от фарса комедий и заканчивая трагедией, где чаще всего всё это перемешивается и не найти концов начала, не знают своё настоящее я, сегодня представляясь и называясь одним именем, – будем знакомы, я коллежский советник, Прихвостнев, – завтра другим, – давайте без этих ознакомительных церемоний, моё имя слишком известно и не предполагает такого рода ручканий, – а послезавтра ты уже так хватил, ухватив бога за бороду, что тебя пинком под зад, лицом в мостовую, где самое место для твоего, Христофор Венедиктович, оборзевшего в предел рыла.
Так что вполне резонно, что та же Ева, числясь в рядах Мельпомены ещё не заявившей в полную силу о своём имени актрисой, чтобы не сглазить и не дать повод для злорадства никому из своих коллег по театру, не называет себя в полную силу настоящим именем. Ведь среди коллег по актёрскому цеху обязательно найдутся такие люди, кто жить не может без закулисных интриг, да и когда в этом узком кругу идёт такая жесточайшая конкуренция за своё место хотя бы в третьем ряду, вторым слева от края, то тут хочешь того или нет, а постараешься себя обезопасить от не нужных тебе совершенно на первых порах своего становления в актёрской профессии разговоров за своей спиной о том, какой ты себя видишь выдающейся актрисой сегодняшнего времени, и тебе только дай развернуться – а ходу твоим талантам не дают, сами все знаете кто, давно уже заслуженные примы театра, кто если честно, уже устарел для таких молодых ролей – то ты всех этих гениальных только через протекцию и постель актрис за пояс заткнёшь.
А никому, знаете ли, не нравится указание на те основания их гениальности, без которых бы они не стали столь известны и гениальны. Так что Ева пока что будет помалкивать, а говорить лишь тогда, когда её об этом попросит режиссёр и обязательно всё строго по тексту. Ну а называться она будет пока вот так от своего настоящего имени отстранённо, чтобы если что дать второй шанс своему имени. И это только прихожая внутренней кухни такого конгломерата культурной интеллектуальности и представления, а иногда и создания новой действительности на одной