раньше. Если будет необходимость, всегда можно спуститься, умыться и напиться. Но пока можно обходиться без воды. Пока язык во рту не трескается, надо терпеть. Так легче преодолеваются километры, которые я старался мысленно не считать, хотя так же мысленно уже составлял в голове карту и помнил каждый поворот дороги в правильной последовательности. В такой правильной последовательности, что разложи кто-то передо мной кучу местных карт, я только по конфигурации дороги смогу показать, где я шел. Эту способность за собой я хорошо знал и сейчас пользовался ею.
Дорога подо мной была чистой и свободной, и манило спуститься на нее, чтобы двигаться по гравийно-грунтовому полотну, плотно утрамбованному за десятилетия эксплуатации, а не по склону, где даже нет тропы и где раненая нога постоянно вынуждена находиться в напряженном полусогнутом состоянии, и сменить согнутую ногу можно только в том случае, если идти в обратную сторону. Однако передвигаться по дороге было слишком рискованно, потому что там человека видно издалека, в отличие от склона. Но взгляд все чаще возвращался к дороге, по которой за несколько часов, что я шел над ней, только трижды проезжали легковые машины. Они, конечно, тоже представляют собой угрозу. Не только потому, что в машине могут оказаться бандиты, но и потому, что каждый водитель может стать носителем информации об одиноком путнике. И сразу станет ясно, кто этот путник и куда он идет. И потому я предпочитал при появлении звука двигателя прятаться в кустах или среди камней. Хорошо, что на склоне звук слышно было издалека, а потому и время, чтобы выбрать укрытие, у меня было. Но неизвестно было, как слышно звуки двигателя на самой дороге, где акустика отличается своими характеристиками. Машина может неожиданно приблизиться, выскочить из-за очередного поворота тогда, когда у меня не будет возможности вовремя спрятаться. И я шел по склону, превозмогая боль в раненой ноге, и все чаще думал о том, чтобы спуститься на дорогу. Потом проехали два грузовика. Тентированные кузова кого-то скрывали. Наверное, это были те самые грузовики, что ехали в обратном направлении на рассвете. Хотя вовсе и не обязательно. Но не так много, наверное, в этих местах грузовиков, чтобы они появлялись часто. Возможно, это были грузовики с постов на дороге. Одну смену увезли, другую привезли или еще какую-то подобную операцию совершили. Может, просто за продуктами для постовых ездили. Каждая машина для своего поста. Хотя, наверное, рациональнее было бы гонять одну машину, чтобы обеспечить сразу два поста продуктами. Но это неважно. В грузовиках могли оказаться и охотники за моей персоной, прибывшие на посты в дополнение к сидящим там людям. А такой расклад событий мне, естественно, совсем не нравился.
Но дорога все манила к себе возможностью иди по ровному месту. И хотя я умышленно совершенно не прилагал усилий, чтобы приблизиться к ней, тем не менее не умышленно приближался, и приближался заметно. Дело в том, что путь по склону я себе не выбирал. Я шел поперек спуска там, где идти было можно. Но чем дальше, тем