замираю.
Она стоит, моргая, как растерянная сова, ее волосы падают льняными волнами, а рот открыт. Когда одежда для сна стала такой эротичной? Боже мой. Сквозь тонкую серую ткань видна ее грудь. Мой рот наполняется слюной, резцы скрежещут во рту, а ногти удлиняются. Ох, ад уже здесь. Мне нужно, чтобы она ушла, и мне нужно, чтобы ее грудь исчезла из вида. Сейчас.
Я сдерживаю себя, чтобы не заскулить как волк, вместо этого на меня находит гнев. «Где остальная ваша одежда, сударыня?»
«Что?» Она моргает, затем хмурится и смотрит на себя. «Спрячьте, сейчас же, свои розовые бутоны!»
Это довольно мило, как ее крошечные ручки сжимаются в кулаки.
«Прошу прощения?!»
«Аделина! Я как раз хотел пойти к вам узнать, готовы ли вы к экскурсии по усадьбе.» Михаил резко проталкивается мимо меня, толкая по столу поднос с едой, и я пристально смотрю ему в спину.
Боже мой, при ее движении ее груди подпрыгивают и раскачиваются. Конечно, она осознает свое влияние на мужчин, не так ли? Я иду дальше в комнату, чтобы положить на стол ее яйца и хлебные тосты.
«Посмотрите на себя, сударыня!» Не обращая внимания на его попытку разрядить ситуацию, я хватаю ее, подталкиваю к стене со старинным зеркалом и киваю в ответ на ее резкий вздох. «Вот именно!»
Поспешно прикрываясь одной рукой, на ее щеках появляется румянец. От этого вида у меня мгновенно заболели клыки. «Хватит смотреть на мою грудь!» – говорит Аделина. Она моргает перед зеркалом. «Э-эй, подождите. Где ваше отражение?»
Я хмурюсь, когда Михаил оттаскивает ее от зеркала. «Это забавные зеркала для Хэллоуина, которые мы нашли на Артизан. Знаете, реквизит.» Он посмеивается, и звук явно натянутый.
Что, черт возьми, такое Артизан?
Ее глаза расширяются, и она кивает, как будто ее это впечатлило. «Ух ты. Я понятия не имела, что такие зеркала производят. Для чего вам нужен такой реквизит?»
«Ничего важного, просто идея для открытия усадьбы для посещения», – говорит Михаил, улыбаясь ей, и у меня возникает внезапное желание стереть эту улыбку с его лица кулаком. «Я хотел прийти и спросить, не хотите ли вы сегодня совершить экскурсию по усадьбе. Интернет, сегодня, тоже должен заработать, но техник предупредил, что из-за удаленности усадьбы мы можем наблюдать перебои.»
Улыбка расплывается по ее пухлым губам, она взволнованно хлопает в ладоши, а затем приближается, чтобы обнять его. Моя челюсть сжимается, а зубы удлиняются еще больше. Когда я снова попал под гипноз ее груди, находящейся в поле моего зрения? Я вдыхаю, и аромат полевых цветов наполняет мои ноздри.
«Я покажу ей усадьбу», – говорю я, прежде чем успеваю усомниться в своих предположениях.
Тревога распространяется по ее чертам. «Ох, не волнуйтесь об этом», – говорит она, махнув рукой.
«Ерунда. Михаил занят, и я покажу вам усадьбу», – настаиваю я, не отрывая взгляда от ее вздымающейся груди. Я мог бы смотреть на них часами. Днями.
Она указывает на свое лицо тусклым