современной сказки. В результате, Марк использовал меня, чтобы добиться известности и популярности, в то время, как мой отец намеревался получить равные доли в компании. Все живут долго и счастливо. Кроме меня.
Измена, к несчастью для них всех, было для меня главным, и Марк перепрыгнул через эту чертовку, как золотой медалист Олимпийских игр.
Я смотрю в окно, на проносящийся мимо заснеженный лес, и обнаруживаю в отражении свой взгляд. «Мама, я не выйду за него замуж.»
«Где ты?» – спросила она меня.
Если я скажу ей, где я, завтра они прилетят сюда из Крыма и попытаются уговорить меня простить его. Качая головой, я делаю обнадеживающий вдох. «Я перезвоню через несколько дней. Пока.»
Тяжело выдыхая, я вешаю трубку и роняю телефон на колени, моя грудь сжимается от боли и предательства. Я не должна удивляться, что они не поддерживают мое решение уйти от него. Дома никто меня не поддержит. Он золотой мальчик, Марк Серов. Его все любят.
Они не знают, что он эгоистичный лицемер, и это никогда не изменится, по крайней мере, для меня.
Нуждаясь в отвлечении, я открываю Лайф и просматриваю сотни сообщений с пожеланиями удачи на предстоящую свадьбу. Мой желудок переворачивается. Какая катастрофа. Я понятия не имею, как я буду это раскручивать. Что я могу им сказать? Хей, мы не поженимся, хаха. Или- Все мужчины козлы! Хотите увидеть древние поместья Подмосковья?
Это не имеет значения. Как только мы отъехали слишком далеко от аэропорта, в сторону севера-запада Москвы, где у Полины была забронирована гостиница, Интернет перестает ловить. За что мне это все?! Возможно, это и к лучшему. Я не смогу обреченно прокручивать свою жизнь, разваливающуюся на части.
Господи, я такая глупая. Наши жизни с Марком настолько были переплетены, что невозможно сказать, где заканчивается его и начинается моя. Я думала, что он любит меня. Я думала, он хочет того же, что и я. Я думала, что, в конечном итоге, у нас родятся милые детишки, и мы будем путешествовать по миру. Слезы текут по моему лицу, рыдания сотрясают мое тело.
«Девушка?» – зовет водитель. Я поднимаю глаза и вижу, что с кончиков его пальцев свисает белый носовой платок.
«Ой. Спасибо большое.» Я вытираю слезы со щек и сморкаюсь в чистый угол, громко всхлипывая. «Вы меня извините, пожалуйста», – говорю я, пытаясь вернуть платок, но он качает головой и улыбается в зеркало заднего вида.
«Оставьте его себе.»
Возможно, рыцарство еще не умерло. Или, хотя бы, элементарная порядочность. Или, может быть, он просто не хочет возвращать свой платок, покрытый соплями.
Примерно через час, мое сердце застревает в горле, когда машина делает поворот и в поле зрения появляется старинная усадьба. Ух ты. Мы пересекаем мост и направляемся под арочные железные ворота, ведущие в усадьбу.
Фотографии, которые прислала мне Полина, не передают всей величественности должным образом. Я на мгновение была ошеломлена ее внушительными размерами. Здесь темно и устрашающе,