в соответствии с этими условиями, что опыт, который я выбираю для анализа, – это процесс-содержание, заполняющий мое сознание в течение, скажем, каких-то двух минут, пока я нахожусь в своей обычной гостиной, в своем обычном зрительном и звуковом окружении, умственно активен и механически занят, скажем, затачиванием острия карандаша для письма. Я только что прочитал свои письма или сводку новостей в утренней газете; скатерть накрыта для завтрака, кофе только что принесли, и комната уже наполнена его ароматом. Такова группа обстоятельств, которую я беру для анализа, скажем, когда все еще занят затачиванием карандаша для письма H.H. Эта группа предстает передо мной в форме опыта здравого смысла, в терминах которого я ее описал. Как, в таком случае, должен проходить мой анализ?
Очевидно, что я должен сделать отбор, и, возможно, не один, прежде чем я приду к факту или характеристике, которые позволят мне проанализировать их по частям, которые больше не поддаются раздельному анализу. Первый отбор определяется тем руководящим принципом, который был изложен в заключительном разделе главы I. Он состоит в том, чтобы отбросить от настоящего рассмотрения и оставить для будущего анализа все те части или характеры частей, содержащиеся в фактически существующем опыте, в которых идеи генезиса, истории и реальной обусловленности, или, короче говоря, причинности, очевидно, настолько задействованы, что без них невозможно восприятие этих частей или характеров. Все остальное я сохраняю для настоящего анализа: то есть я сохраняю все за вычетом (1) идеи, что то, что я переживаю, является частью мира людей, вещей, действий и событий, и за вычетом (2) идеи, что я как реальный человек переживаю это или их; это все объекты или символы, которые не имеют непосредственного очевидного значения, но требуют дальнейшего анализа, показывающего их происхождение из комбинаций переживаний, которые по отдельности имеют непосредственное значение или характер сами по себе.
Если кто-то возразит, что я ошибаюсь, во всяком случае, опуская восприятие Я, или Я., из первого анализа на том основании, что во всяком сознании мы имеем непосредственное и самозначимое восприятие его, то он должен будет сказать, в чем состоит это восприятие, в чем состоит его самозначимость или непосредственное содержание. Но это. Я полагаю, что он не сможет этого сделать, не привнося в это содержание идеи реальности и агентности, тем самым разрушая его непосредственный характер и оправдывая аналитический метод, с помощью которого оно откладывается для последующего рассмотрения.
Итак, в первую очередь я исключаю из общего опыта восприятие комнаты и ее мебели с помощью здравого смысла: все представления о реальном происхождении цветов, звуков, запахов, тактильных и других телесных ощущений, удовольствия и боли, воспринимаемых немедленно; все представления о реальных объектах, подсказанных памятью или воображением, или являющихся объектами эмоциональных чувств, желаний, мыслей или