ходе природы. Итак, если таков ход природы и таков естественный закон, есть ли у свободы место среди этих понятий, под которые мы вынуждены подводить фактический порядок реального и физического существования, чтобы понять его? Или, говоря иначе, есть ли в этом фактическом порядке (который, надо помнить, исключает альтернативные возможности) факты, которые заставляют нас сформировать концепцию свободы, чтобы охарактеризовать их? (IV, 124.)
Мы должны ответить на этот вопрос, во-первых, отрицательно, спросив, какого рода свободу мы пытаемся представить. Мы не имеем в виду, что любые существования, которые мы должны рассматривать как свободные, должны рассматриваться как свободные от законов природы в той мере, в какой они являются частями того фактического порядка природы, в целом демонстрирующего те фактические единообразия, для которых законы природы – это название. Из этого следует, что, говоря о свободных агентах, мы имеем в виду, что они свободны от принуждения или стеснения со стороны посторонних сил и свободны для действий, вытекающих из их собственной природы и конституции (IV, 125). .... [В самом деле], если свобода в волении – реальный факт, то она сама является примером, иллюстрирующим законы природы. (TV, 139.)
Поскольку агенты являются частями фактического порядка природы, они должны быть поняты в связи и взаимодействии с другими частями этого порядка. Следовательно, агента или его действие можно назвать свободным только в той мере, в какой он свободен действовать в соответствии со своей собственной природой и конституцией, без принуждения или ограничения со стороны посторонних сил; и наоборот, его можно и нужно называть свободным в той мере или в тех отношениях, в которых он способен так действовать.
Флюгер может свободно поворачиваться во всех направлениях плоскости, в которой он находится, и в этих пределах свободно прислушиваться к изменению ветра; семя, помещенное в землю в благоприятных и защищенное от неблагоприятных условий, свободно развивать свою природу. Так и мозговой орган воления в своем действии обдумывания и выбора .... свободен в точно таком же смысле, допуская различия в своем роде.
Он свободен для того действия частей на части, которое мы называем размышлением между, и тем самым изменяет силу мотивов, и принимает решение в пользу того, который, в результате этого действия, становится самым сильным; он свободен от ограничений, препятствующих его действиям в этом конкретном направлении. Физиологический организм мозга свободен, пока взаимодействие его частей не подвергается посторонним ограничениям; и его результирующее действие свободно, пока оно определяется внутренним действием его частей.
Он определяет себя в соответствии со своей собственной природой. Таким образом, факт свободы … . глубоко укоренен в фактическом ходе природы .... и настолько же независим от концепции альтернативных возможностей, насколько сам этот фактический порядок событий является таковым. Следовательно,