Хоть что-то привычное, с чем я знаю, как работать. Вместо этого вновь его дурацкие шуточки и поведение, демонстрирующее, что плевать он хотел на все мои наказания.
– Вставай! – ох как я была зла в тот момент! – Иди сюда.
Указала на раму. Значит, для него порка сродни развлечению? Хорошо, посмотрим, как он теперь заговорит.
Зафиксировала Маркуса внутри рамы, заставив его поднять руки над головой и широко расставить ноги. Брюнет совершенно не сопротивлялся, чем еще больше злил. Наоборот, с любопытством наблюдал за происходящим, позволяя надеть на себя наручи и прикрепить их к цепям. Накинула набедренную повязку на его исполосованный зад, чтобы не отвлекал меня своим достоинством. Подтянула цепи, вынуждая арамерца развести конечности на максимум своих возможностей.
Розги, значит, для него сущая ерунда? Хорошо, милый, сейчас возьмем что-нибудь из арсенала тетушки.
Мой взгляд остановился на плети – длинной, черной, из прочной кожи. Выглядела плетка пугающе. Пару раз я держала ее в руках, и знала, что это норовистая штука. Чтобы нанести точный удар – нужно приловчиться. Но да Рамон с ней. Куда попадет – туда попадет.
Подошла к еще улыбающемуся Маркусу. Посмотрим, как теперь запоешь.
Обошла его со спины, примерилась, и в следующую секунду плеть со свистом разрезала воздух, оставив яркую полосу на спине.
Кареглазый издал приглушенный сип, и я обрадовалась. Наконец-то! Нашла, чем приструнить!
Еще несколько ударов оставили следы на загорелых мышцах раба. Я ждала вскриков, а еще лучше – мольбы остановиться. Но Маркус плотно сжал губы и не издавал ни звука.
«Ничего, он сдастся, – подбадривала я себя. – Просто более крепкий и выносливый, чем обычные рабы. Но сейчас и его проймет».
Еще несколько взмахов плетью. На оголенной спине появились кровоподтеки. Я видела, как вздрагивает тело Маркуса от каждого удара. Понимала, насколько это больно. И тем сильнее мне не нравилось отсутствие реакции.
Я помнила, как наказывала этой плетью рабов по указу тетки. Хватало трех-четырех ударов, после которых несчастный начинал молить о пощаде. Сейчас я нанесла уже больше десятка, а Маркус не издавал даже стонов. И это плохо. Это хуже, чем плохо.
С каждым новым ударом отчаяние и паника охватывали меня все больше и больше. Или я заставлю Маркуса подчиниться, или мне конец.
Рука начала уставать. Наносить удары плетью совершенно не тоже самое, что розгами. Пару раз нечаянно я попала себе по бедру. Плетка отскочила и прошлась по мне концом, но кожу опалило так, что пришлось приложить усилия, чтобы не взвизгнуть от обжигающей боли. А этот упрямец продолжает молчать. Ни стонов, ни криков.
Он там живой хоть?
Я обошла раму, встав перед лицом брюнета. Лицо его покраснело, взгляд был расфокусирован. Жив. Но вид у него, далеко не такой бодрый, как в начале вечера.
– Все еще нравится мой массаж? – спросила я, надеясь услышать в ответ «уже не очень». Или хоть какой-то намек, что Маркус готов к переговорам.
Но вместо этого