и таким, как вы, наплевать на правду, на историю, на прошлое, на своих предков. Скажут вам в школе или институте, что русские произошли от слонов, и вы послушно будете строчить глубокомысленные рефераты об экзистенциальной слоновости русской души! Вы не знаете правды не потому, что от вас ее скрывают, а потому, что она вам не нужна. Вот, Оля в лепешку расшиблась, чтобы до вас ее донести – и что? А ничего, кроме потраченной зря жизни. Свою научную состоятельность, свое будущее она принесла в жертву – чему? Равнодушному обывательскому…
Алексей Иванович не договорил, полез в стопку распечаток, дрожащей от волнения рукой выдернул оттуда листок.
– Вот, посмотрите список ее публикаций – это же слезы одни! Несколько первых статей – в солидных научных изданиях: «Вопросы источниковедения», «ХХ век» и так далее. Один раз ей удалось пробиться в научно-популярный «Голос времени». История была почти детективная. Популяризаторы после этого целый семинар устроили по ее разоблачению. Аркашка, кстати, проводил. С тех пор ей путь в научные издания был заказан. А она все пыталась пробиться к широкому читателю. И пробивалась, вот, поглядите: «Тайная жизнь», «Секреты и загадки», «Оракул» и прочая бульварная дрянь, где ее вымученный крик о правде совали между россказнями о похищенных инопланетянами идиотах или обнаружении Атлантиды в Бермудском треугольнике… Спрашиваете, почему мы ее не поддерживали? Отчего же. Я ей много раз говорил, когда еще было не поздно: «Оля, брось ты это, плетью обуха не перешибешь». Повлиять на стереотип можно лишь, если новая концепция будет поддержана сверху: то бишь переписываются учебники, идут новости по серьезным телеканалам, пишутся популярные книги, снимаются блокбастеры – вот тогда обыватель заметит и худо-бедно усвоит. Но кто на такое пойдет? Вы что, думаете, ложные стереотипы существуют только в отношении Второй мировой? Да их пруд пруди. А вы все это кушаете и не давитесь, уж простите за прямоту. Я Оле говорил: «Зачем ты губишь свою карьеру, ради кого? Им ведь все равно!». А она…
Профессор досадливо махнул рукой.
– «Я, мол, делаю не только ради нынешних, но и ради прошлых, ради тех, чья память, подвиг и жертва поруганы…» А им-то что? Мертвые сраму не имут. Кто о них помнит сейчас? Мало у кого семейная память уходит глубже чем на сто лет. А тут – больше двухсот! Вы вот, к примеру, знаете, что ваши предки делали во время той войны?
– Нет, – машинально ответил следователь.
– То-то и оно… А ведь что-то делали… Мне мой дед рассказывал, что когда его дед был ребенком, еще жили последние ветераны той войны. И саму ее тогда называли – знаете, как? Великая Отечественная… Н-да. Почему мы молчали… Вот, Оля не молчала – кричала об этом. И что? Хоть одного ученика или единомышленника она нашла?
– Думаю, что одного точно нашла, – медленно проговорил следователь, глядя перед собой. – Знаете что, Алексей Иванович? Подготовьте, пожалуйста, подборку научных статей наиболее признанных специалистов, которые хотя бы косвенно, хотя