жгучий перец в спиртовой настойке.
«Покинул наши земли день, и тьма сгустилась…»
Покинул наши земли день, и тьма сгустилась.
Луна вошла в оконное стекло.
Сменила вдруг погода гнев на милость.
И на душе спокойно и светло
от той любви, что сердце мне пытает.
И остается в нем так много лет.
И с каждым днем все больше обретает
возможность встретить не один рассвет.
«Дремлют бакены вдоль фарватера…»
Дремлют бакены вдоль фарватера
до весны задремавшей реки.
Годы те, что в разлуке растратили,
белым снегом легли на виски.
Сколько весен мы встретим – неведомо,
сколько стынуть нам зим – угадай.
Нас грядущее манит победами,
как листву заколдованный май.
И поверь мне, что в ночь соловьиную,
в аромат распустившихся нив
я возьму тебя, нежно любимая,
от ветров и от зим заслонив.
«Тугая времени нехватка…»
Тугая времени нехватка,
бежит поток секунд и дат.
Ты не грусти, моя солдатка,
к тебе вернется твой солдат.
Прибудет с фронта трудового.
Стальной союз горячих тел
в объятья нас заключит снова…
Ну, я на службу полетел.
«Судьба веселым ветром…»
Судьба веселым ветром
наполнит паруса.
Из бухты неприметной
вплыву под небеса.
Ворвусь стрелой дрожащей
в желания твои.
Нет жизни настоящей
без пламенной любви.
Поздней осенью
Сплетает ледяное кружево
мух первоснежных белых рой.
Услышь вопрос мой, зов простуженный.
Завесу тайны приоткрой.
Зачем меня когда-то встретила?
Зачем не убежала вдаль?
На сердце черные отметины.
В душе звенящая печаль.
Не первый век загадкой мучаюсь.
Не первой чашей горечь пью.
Но жду всегда любого случая
сказать, что я тебя люблю.
А за окном сплетает кружево
рой первых, белоснежных мух.
Давай увидимся до ужина,
разделим ночи стылый дух.
Вьюга спит у тихой речки
Вьюга спит у тихой речки.
В доме пусто, но тепло.
Брызжет свет огарок свечки
на остывшее стекло.
Строчки скачут по бумаге,
воет в печке домовой.
Позавидуешь бродяге
В одиночестве зимой.
Теплишь слабую надежду:
на огонь свечи моей
молодой купец заезжий
двинет скрип своих саней.
Бросит в избу холод звездный.
Засидимся до утра.
Запоет в рассказах слезных
хмель,