вот и договорились. (Раинский погладил Дениса по голове).
“Да, и подстричься ему надо”, – проворчал дирижёр Колер, нехотя вставая со стула. “Это уже на ваше усмотрение”, – согласился Раинский. Композитор вернулся к роялю. Затем заиграл вступление своей новой песни. Денис снова закашлялся. Дирижёр Колер рассерженно посмотрел на Дениса и пробурчал: “Я думаю, Денис, тебе сегодня лучше не петь, если горло болит. Всё равно верхние ноты не вытянешь. Пусть поют твои друзья, я имею в виду Сергея, Артёма и Женю”.
Раинский: “Хорошо, хорошо, сейчас я сыграю песню ещё раз”. Песня всем быстро запомнилась. Оставалось только расставить голоса мальчиков по высоте. А получалось так, что Сергей и Денис имели тенор, а Артём и Женя альт. Поэтому Сергей и Денис должны были петь первым голосом, а Артём и Женя вторым. Ещё целый час Раинский наигрывал эту песню, и к семнадцати часам закончили.
В репетиционную комнату вошёл дирижёр Колер, попрощался с Раинским. “Так, мальчики, всем спасибо, все свободны, но Дениса я сейчас подстригу; видите, у него причёска длиннее нормы”, – дирижёр потрепал Дениса легонько по голове. Затем обратился к нему: “Ты уже не наш советский пионер, а прямо “хиппи” какой – то! Ты же знаешь, что с такой причёской нельзя петь. Тем более, на концерте ко дню 8 Марта! Что мне потом директор хора скажет? Что советские пионеры не похожи на советских пионеров, а носят джинсы, длинные волосы и не хотят быть похожими на старших товарищей-коммунистов, а только подражают всяким там “хиппи!”” Денис жалобно протянул: “Я не ношу джинсы, товарищ дирижёр, у мамы нет денег столько, чтобы их купить. Они целую зарплату её стоят. Вы меня только быстрее стригите, так как мне в секцию футбола надо успеть”. Дирижёр Колер взял чистую простыню у костюмерши и у неё же взял машинку для стрижки. Машинка для стрижки была старая и издавала громкий гул, как стиральная машина семидесятых годов. И под гул машинки для стрижки Колер расспрашивал Дениса о школе и о доме.
– Отец есть у тебя, Денис?
– Он умер, когда я маленьким был.
– Братья, сёстры имеются?
– У меня младший брат.
– Приводи его в хор, когда подрастёт.
– А он петь не любит, он футболом только занимается. Вы меня совсем налысо подстригли!
– Не совсем налысо, а так, как мне сказал директор нашего хора: спереди оставить в длину пять сантиметров, а сзади ничего вообще не оставлять! Ну, вот, вроде бы всё. Спереди как раз пять сантиметров… (Дирижёр облегчённо вздохнул и выключил машинку). Теперь иди в гримёрную комнату, там вымой голову в умывальнике. На шкафу возьми кусок банного мыла и чистое белое полотенце. Ты пойми, Денис, если тебя не подстричь, меня потом на партийном собрании отчитают и выговор объявят, а выговор я не хочу получить, мне до пенсии надо двенадцать лет работать. Я не хочу потерять работу. Денис уныло побрёл мыть голову. Вернулся через двадцать минут. От головы мальчика пахло банным мылом. “Теперь ты на настоящего пионера стал похож”, – улыбнулся дирижёр. “Можешь идти на футбол,