милая, такая вся «бабуся», одним словом.
– Познакомьтесь, девочки. Это – Раиса, моя внучатая племянница. А это – Зинаида Ивановна Бредис.
– Очень приятно, – сказала я.
– Взаимно, – гостья церемонно наклонила голову.
– Представь себе, Раечка, – тетя Маруся перестала бегать по кухне и теперь всплескивала руками, стоя посреди помещения. – Сижу сегодня в очереди к врачу, жду, пока вызовут, как слышу: «Бредис Зинаида Ивановна». Вот я удивилась, так удивилась. Шестьдесят лет эти имя-фамилию не слышала, а тут – на тебе! Я скорей головой во все стороны вертеть. Думаю: «Где же эта Зинка Бредис?». Я ее не сразу признала. Здорово изменилась.
– Еще бы! – фыркнула я.
Тетя Маруся не обиделась. А у Зинаиды Бредис вообще никаких эмоций на лице не отражалось. Сидела, как кукла раскрашенная. Жутковатая картина – размалеванная морщинистая маска под черной шляпкой.
– Давайте, девочки, винца моего домашнего тяпнем за встречу, – предложила тетя Маруся.
Теперь она энергично открывала и закрывала все по очереди кухонные шкафы.
– Куда же подевался мой сидр? – бормотала тетя Маруся, закрывая очередную дверцу. – Точно помню, что поставила сюда. Или туда? Нет, не туда, сюда. Одну мы открывали, отпили совсем чуть-чуть и убрали в холодильник. Теперь ее там нет.
– Не ищи, тетя Маруся, мы ее выпили.
– А вторую? Неужели вы смогли выпить обе? Это вино, оно же такое пьяное!
– Нет, вторую мы не допили. Мы ее потеряли.
– Ага, значит, выпили вы все-таки достаточно, – подытожила тетя Маруся.
Я призадумалась. Действительно, выпили мы, наверное, хорошо, если подперли бутылкой люк на крышу и там ее и забыли.
– Ну, Зинок, тогда чайку! – тетя Маруся поставила на стол самые красивые чашки.
Зина вздрогнула и энергично замотала головой.
– Нет, нет, мне пора, – сказала она и сделала попытку подняться из-за стола. – Спасибо, Саша.
– Я – Маша, – тетя Маруся замерла с сахарницей в одной руке и заварочным чайником в другой.
– Вот видишь, с головой у меня нелады. Я лучше пойду.
– Как, пойдешь? А я-то думала, посидим, повспоминаем. Вот, например, как сейчас помню тот случай, когда мы на переменке пошли к реке, и ты провалилась в прорубь. Помнишь?
– Нет, – Зина пожала плечами.
– Как, «нет»? Сколько шуму после было. Ты тогда чуть не утонула. Нас же из школы хотели исключить. Разве такое можно забыть?
– Не знаю, не помню, – голос теткиной подруги звучал монотонно и ничего не выражал.
– Ничего не понимаю, – недоумевала тетя Маруся. – Но, как мы устроили футбольный матч с мальчишками, ты должна помнить?
– Не помню, – опять меланхолично отозвалась Зина. – Я пойду.
– Но, как же ты пойдешь, Зиночка? – тетя Маруся, наконец-то, поставила на стол чашки. – Ты же можешь не найти дороги!
– Дорогу я помню, – ответила Зина и поднялась из-за стола.
– Тогда ты должна помнить, как мы однажды пошли из школы, потом начали играть