автомобили. А что в этом удивительного? Кто-то коллекционирует марки, кто-то значки или этикетки от спичечных коробок, а мой – автомобили. И причем только эксклюзивные. На такой ширпотреб, как у тебя, он даже не взглянет.
Глаза Дениса округлились, я поняла, что явно перегнула палку, но все же не могла остановиться:
– Вот такой у него дворец! А его водные феерии ничуть не уступают каскадам Петродворца! Они не хуже, а даже в десять раз лучше! Ты не смотри на то, что дома меня никто не ждет… Это не означает, что моя личная жизнь не складывается. – Я говорила и чувствовала, как на мои глаза наворачиваются слезы. – Это ерунда, что сейчас в этой квартире пусто, тихо и холодно… Что она не завалена цветами, а на столе нет вкуснятины… Это только на первый взгляд моя квартира вызывает ощущение неустроенности, граничащей с неприкаянностью. На самом деле все далеко не так… Как только закончится косметический ремонт в загородном замке, мой мужчина заберет меня к себе и будет возить меня по всем странам мира на собственном самолете. А рядом со мной будет прислуга, без которой я не обойдусь и часа. Это мои личные парикмахер, массажист и стилист. – Я говорила все тише и тише и чувствовала, что могу разрыдаться в любой момент. – Денис, переночуй у меня, пожалуйста.
– Пусть у тебя дебил на белом кабриолете ночует, – сухо сказал Денис и, отодвинув меня в сторону, вышел из квартиры.
Поняв, что осталась одна с трупом, я босиком выскочила на лестничную площадку.
– Денис! Денис! Вернись! Нет никакого дебила на белом кабриолете! Я всё наврала!
Мне никто не ответил. Вернувшись в квартиру, я быстро закрылась на все замки и, не раздумывая, дернула полную рюмку «Метаксы». В голове шумело, сердце грохотало в груди, как молот.
– Если бы у меня был хоть какой-нибудь дебил на белом кабриолете, то я была бы самой счастливой женщиной, – жалобно говорила я, поглаживая полупустую бутылку бренди. – Хоть бы какой дебил попался… Хотя бы маленький, неказистый, неприглядный… Я бы его разглядела. Я бы его ей-богу разглядела…
Уговорив остатки бренди, я кинула бутылку в мусорное ведро и, попробовав встать со стула, почувствовала, что уже плохо стою на ногах. Даже слишком плохо. Вот это я набралась! Наверное, смешалось все подряд: страх, виски, бренди. Хорошо сейчас Светке. Она спит со своим режиссером и в ус не дует, плевать ей, что творится у меня на душе. Хоть бы обо мне подумала! А еще называется лучшей подругой. Ее ведь совершенно не колышет, каково мне тут сидеть в компании с мертвецом. Могла бы и телефон не отключать, какая-никакая, а все же поддержка.
Неожиданно меня охватила жуткая злость на злополучный труп, которая постепенно перешла в совершенно безграничную смелость. Стараясь не потерять равновесие, я доплелась до лоджии и распахнула дверь. Покойник находился на прежнем месте. Я с ненавистью погрозила ему пальцем:
– Ты что тут разлегся, как у себя дома?! Ты почему людям мешаешь жить? Посмотри, сколько в доме лоджий, не сосчитаешь! Почему же ты решил именно на мою приземлиться?! Ты что, рассчитываешь,