связью.
– Гонка стоп! – командовал организатор. – Всем остановиться! Кайнам разбился! Глушите моторы!
Борланд непроизвольно дернулся в кресле. Тут же он заметил проломленную ограду, отделявшую набережную от моря. Желтый спойлер «Корвета» валялся здесь же, разбитый на несколько частей. Маневр Литеры на втором круге всплыл в памяти, и сразу стало ясно, кто направил Кайнама навстречу аварии. Голуби, после второго проезда гоночных автомобилей слетевшиеся в кучу, опять рассыпались во все стороны. Борланд лишь увидел, как одного из них по совершенно неестественной траектории затянуло вправо и вверх, и птица превратилась в комок спрессованных перьев…
Мир Борланда, и без того перенасыщенный событиями, в этот миг перевернулся.
Давно миновало время, когда парень, чтобы выжить, чуть ли не на уровне рефлексов ощущал мгновенные метаморфозы растительного и животного мира, подобные только что произошедшей с голубем. Картина, которую он увидел сейчас, была абсолютно несовместима с его текущей жизнью.
Успокаивающе-уютный, широкий низкий салон красивой скоростной машины разрезал пространство… Голос комментатора что-то приказывал по громкой связи, перекрывая кульминационный момент в песне, призывающей к всепрощению… Автомашина одного из соперников покоилась в море, всего в нескольких метрах левее… Синий «Додж-Вайпер» мчался рядом с «Ревентоном», постепенно снижая скорость… А перед Борландом прямо в воздухе реял огромный «гравиконцентрат».
Автогонщик исчез из салона, на его месте возник сталкер.
Борланд на миг отпустил руль одной рукой и дотронулся до несуществующего кармана, чтобы вытащить и бросить болт. Одновременно сталкер чуть не раздавил педаль газа. Его вжало в спинку сиденья, он поравнялся с машиной Литеры и резким поворотом рулевого колеса оттеснил ее в сторону от аномалии. Борт «Ламборджини» со скрежетом оставил несколько длинных царапин на «Вайпере», помяв крыло и сломав зеркало. Синий автомобиль врезался в цветочную тумбу, опрокинул ее и наконец остановился. С тихим свистом, полностью заглушенным ревом двигателей, «гравиконцентрат» втянул в себя «Ревентон», пролетевший сквозь аномалию в мгновение ока. Дисплеи на приборной панели лопнули, Борланда подбросило вверх, и низкая крыша пребольно ударила его по голове. Прежде чем сработали подушки безопасности, он успел лишь увидеть, как стремительно приближается серая поверхность асфальта. Углепластиковый корпус лопнул, подобно скорлупе, полторы тонны карбона и стали впечатались в дорожное покрытие.
«Ламборджини» перекувырнуло несколько раз, обломок некогда роскошного автомобиля прокатился по земле и остановился за добрую сотню метров, снеся по пути два киоска. Острые зубья колесного диска взлетели высоко вверх и вонзились в песок на пляже.
Искореженная дверца с грохотом отвалилась, водитель упал на нее сверху. Борланд ничего не видел и не слышал вокруг себя, он чувствовал лишь нестерпимую боль в каждой клеточке