молча кивала, от чего с ее глянцевых волос слетал лучик отраженного света.
Через сорок минут Валентин вышел на станции Морокино.
Дом тещи темнел всеми окнами, но, как ни странно, стучать не пришлось. Елена Тимофеевна вышла на скрип крыльца, словно ждала за дверью.
– Здравствуйте. Таня с Димой здесь?
– Здравствуй, Валя. Проходи тихонько, Дима спит. Танька приехала на такси, вещи выгрузила, скомандовала, чтобы я Диму ужином накормила и уложила спать, а сама куда-то усвистала. Сказала, ночевать не придет. Да что у вас случилось-то? Ты чего такой… Какой-то не такой. Не заболел?
– Мы разводимся, Елена Тимофеевна.
– Так я и знала! Не пара вы. Мягкий ты, а Таньку надо в ежовых рукавицах держать. Я хоть и мать ей, только…
– Диму не оставлю, – перебил Валентин причитания тещи. – В пять утра первая электричка пойдет на Буйск, мы с сыном на ней уедем.
– Божечки мои, зачем ребенка туда-сюда таскать? А что я Таньке скажу?
– Скажите правду. Я увез и не отдам. Пусть даже не надеется.
Сын спал на диване в «гостевой» комнате. Валентин примостился рядом. Дима вздохнул во сне и повернулся на бок, лицом к отцу.
Валентин чувствовал на своей щеке чистое детское дыхание и как будто выздоравливал от тяжелой болезни.
Спать он не собирался, но нечаянно задремал. Разбудил его гудок паровоза. Часы показывали полпятого. Скоро пойдет первая электричка, не опоздать бы. Да тут рядом, они успеют.
– Димитрий, подъем!
Ребенок посмотрел непонимающим сонным взглядом и вдруг улыбнулся радостно, обхватил отца за шею, крепко прижался:
– Папа! Папочка!
– Одевайся быстрее, нам надо ехать.
Покидая спящий дом, Валентин больше всего опасался встретиться с женой или тещей. Но Татьяна так и не появилась, а Елена Тимофеевна из спальни не вышла.
До электрички оставалось десять минут. Дима спотыкался и хныкал. Валентин взял сына на руки и пошел не по дороге, а по путям. Так идти было ближе, но с ребенком на руках труднее – не видно, что под ногами. Пришлось поставить мальчика и «включить игровой момент».
– Димитрий, мы спасатели! Горит кошкин дом! Скорее бежим ей на помощь!
Неуклюже перебирая толстыми ножками, мальчик пытался не отставать от отца, который тянул его за руку.
В густом утреннем тумане трудно было понять, далеко ли еще до станции.
Что-то скрипнуло, потом лязгнуло под ногами. Дима упал и заплакал. Вдруг совсем близко раздался жестяной звук тронувшегося состава и громкий свист локомотива.
– Дима, что с тобой? Вставай, сынок!
Мальчик лежал на рельсах, неестественно откинув одну ногу, кричал:
– Больно! Больно!
Отец наклонился к нему и увидел страшное: ступню ребенка зажало между рельс переведенной стрелкой.
Валентин посадил мальчика, ощупал зажатую ногу. Похоже, серьезной травмы нет. В этом месте стрелка, к счастью, смыкалась не плотно, а ботинок смягчил удар. Если