Водяной, убитый им, тянет. Или дерево, срубленное им, тянет. Или сердце его черное, каменное тянет. Или проклятие охотников, из-за него погибших в вогульских лесах, тянет. Или слезы детей голодных, вдов безутешных тянут. Или кровь убитого им синего оленя. Или горе матери, растившей человека, а вырастившей зверя.
Утонул. Темная вода сомкнулась над ним. Был он, и нет его. Нет моего сына. Своими руками сосуд из глины вымесила, своими же руками смяла его в кусок бесформенной глины.
Меня называют знахаркой, меня называют ведуньей. А что я ведаю, что я знаю? Знаю, что душу свою белую, душу свою черную надо слушать. Знаю, что жизнь нам дается взаймы и придется вернуть ее всю, до капли. Знаю, что каждую минуту каждый шаг надо выбирать. Что по своему лесу ты всегда идешь один. Что, убивая другого, ты убиваешь себя. Но так это каждый знает.
Мне все равно, что скажут люди, что напишут они в своих белых книгах, в своих черных книгах. Людям нужны герои. Скоро забудут они о злодеяниях моего сына, но останется он в памяти моего лесного народа великим охотником, чудесным богатырем, предводителем и защитником голодных и слабых. Пусть. Меня они будут проклинать, как ведьму, сгубившую героя. Я же и сейчас помню его, зимней ночью рожденного, в белые полотна завернутого, румяного, как летний вечер, ключевой водой умытого, молоком вскормленного-успокоенного, уснувшего на моих руках.
3. Прощание небесной богини с Йиркапом
Ты был моим самым длинным сном. Самой длинной и красивой сказкой. Самым любимым сыном. Тридцать лет и три года я оберегала тебя, стелила под ноги твои синее сукно, красное сукно, луговые цветы и травы, боры, покрытые белым ягелем. Кривые пути твои выпрямляла. В небо тропу тропила. В небо лестницу поднимала. Не поднялся ты по моей лестнице ко мне на небо, не привела тебя тропа ко мне на небо. Звала я тебя, звала, сияла тебе золотой звездой среди серебряных звезд. Не услышал ты меня серебряными ушами, не увидел ты меня золотыми глазами.
От меня все было. От меня ты родился, от меня жил.
От меня ты остался без отца, чтоб сам себе хребтом и опорой стал. Почему же ты плакал и жаловался, не искал в себе ствола цветущего?
От меня тебя отвергали люди, чтоб научился ты сам с собою жить, себя слушать, свою дорогу искать. Почему же ты от людей отвернулся?
От меня тебя мать учила, ко мне поднимала, ум твой пробуждала. Почему же ты ее не слушал, все слова ее на ветер выбросил?
Песни мои на ветер выбросил. Это я тебе песни посылала, в небо зовущие песни посылала, между звезд ведущие песни напевала. Слушал ты мои песни и плакал, но вырос и забыл их.
Я на твой путь Водяного-Лешего направила. Свое дерево найти помогла. По ветвям, по развилинам Своего дерева мог ты подняться ко мне на небо с песнями. Но срубил ты Свое дерево. Не Свое дерево ты срубил, себя самого ты срубил, свою кровь пролил. Из Своего дерева ты лыжи сделал, догонять-убивать помогающие лыжи сделал, догонять-убивать изготовился. Не вверх к небу поднялся,