именно там. Возле углового дома… – Мне пришлось напрячь память. – Номера я, конечно, не знаю, но, полагаю… смогу показать дом на карте.
– Она жила одна или с кем-нибудь еще?
– Без понятия, – покачала я головой. – Скорее всего, одна.
– У вас есть контактные данные ее ближайших родственников?
– Нет. – Я снова покачала головой. – Я ведь уже сказала: мы с ней практически незнакомы. По-моему, она была одинокой. А больше мне ничего не известно.
– Не могли бы вы чуть поподробнее описать то, что произошло сегодня вечером?
Я рассказала ему все с самого начала. Начиная с телефонного звонка насчет потерянной сережки, поездки в такси и кончая тем, как я провела Хелен в здание, оставила ее у подножия лестницы, а потом потеряла из виду.
– Должно быть, это было обманным маневром. Потерянная сережка, боязнь лифтов. Но я поверила, ведь она… ну… она убедила меня, что все в порядке. Сказала, что уже пришла в норму, и я поверила: если бы она действительно хотела прыгнуть с крыши, то сделала бы это еще вчера вечером… Разве нет?
В моем истерически взмывшем вверх голосе звучал немой вопрос, я ждала заверений, но полицейский никак не отреагировал. Он записал мои слова, а затем перечитал. У него снова затрещала рация, послышалось какое-то бормотание на полицейском жаргоне. Я ничего толком не поняла. Он закрыл блокнот и сунул обратно в карман.
– Могу я попросить вас подождать здесь буквально одну секундочку? – спросил он.
– Да, конечно.
Он вышел из машины и пошел переговорить с коллегой. К ним подошли другие полицейские. Мой полицейский, почесав в затылке, повернулся и посмотрел на меня. Все остальные последовали его примеру. Они еще немного посовещались, после чего мой полицейский направился обратно к машине.
– Что происходит? – поинтересовалась я, когда он сел рядом со мной на переднее сиденье.
– Мы пытаемся установить личность погибшей, – объяснил он.
У меня екнуло сердце.
– Вы ведь не хотите сказать… Надеюсь, вы не ждете от меня согласия ее опознать? Сомневаюсь, что я смогу…
– Нет, – поспешно сказал он. – Ее должен опознать кто-нибудь из ближайших родственников.
Я повернулась к нему лицом:
– Так это все-таки она? Хелен? Да? Я хочу сказать… у нее был телефон, и сумочка, и…
– Мы нашли ее сумочку. И теперь изучаем содержимое. Мы нашли кое-какие документы, удостоверяющие ее личность, и они дают нам все основания полагать, что она…
– Она – что? – озадаченно нахмурилась я.
– Похоже, тут какая-то неувязка.
– Что за неувязка такая?
– Кого еще вы видели в здании сегодня вечером?
– Никого. Там вообще никого не было.
Полицейский облизал губы:
– Предлагаю проехать со мной в участок, если не возражаете. Нам необходимо еще кое-что выяснить, но хотелось бы взять у вас более полные показания.
– Я что, арестована? – У меня участилось сердцебиение.
– Нет.