16 августа 1861 г. Николай Пржевальский был «отправлен в Николаевскую академию Генерального штаба для образования в высших военных науках».
О том, как он поступал в академию, Николай Пржевальский рассказал в небольшой статье, сохранившейся в архиве Географического общества[111].
Учеба в Николаевской академии Генерального штаба (1861–1863)
«В Петербург приехал я в августе [1861] и при этом без гроша денег, вследствие чего у одной знакомой занял 170 рублей с тем, чтобы по истечении года уплатить 270». «В Петербург я приехал в первый раз; остановился в гостинице около Варшавского вокзала[112] и платил по 30 копеек в день за номер» (Пржевальский, 1888а, с. 534).
Приехав в Академию, Николай Пржевальский узнал, что желающих поступить около ста человек. Он засомневался в своих знаниях и не исключал, что придется возвращаться в полк. Но все закончилось благополучно.
Свои впечатления от вступительных экзаменов Николай Михайлович изложил в записках, хранящихся ныне в архиве Географического общества[113]. Эти записки никогда не публиковались. На наш взгляд, они ярко свидетельствуют не только о хорошей подготовке Пржевальского к экзаменам, на что он тратил по 16 часов в сутки в течение 11 месяцев, в результате чего в полку его стали звать ученым, но и о его взглядах. Впрочем, судите сами. Приводим эти записки полностью.
1-я и 16-я страницы «Записок» Н. М. Пржевальского
Поступление в Академию
«Прослужив пять лет в Армии, потаскавшись в караул по всевозможным гауптвахтам и на стрельбу со взводом, я наконец ясно сознал необходимость изменить подобный образ жизни и избрать новое обширное поприще деятельности, где бы можно было разумно тратить труд и время для разумной цели.
Однако эти пять лет не пропали для меня даром. Не говоря уже про то, что они изменили мой возраст с 17 на 22 года и что в продолжении этого периода в моих понятиях и взглядах на мир произошла огромная перемена, я хорошо понял и изучил то общество, в котором находился. Но так как предмет моей статьи не есть описание понятий, склонностей быта и вообще всей обстановки жизни армейских офицеров, то я и не могу здесь вдаваться в эти подробности. Скажу только, что благодетельная ‹нрзб.› развитию, так явно проявившаяся в последнее время во всех сферах нашего общества, не осталась мертвою буквою и в военном сословии.
[Смело] можно сказать, что молодое поколение офицеров резко отличается от старого, восп. [воспитанного] в [допотопных] понятиях о дисциплине, старшинстве и т. п. заповедях нашей прежней жизни, что, полное еще молодых непочатых сил, оно быстро идет по пути прогресса.
Конечно, и здесь, и там можно встретить много исключений, но они необходимо должны быть, потому что дурные начала слишком глубоко пустили свои корни и зло ‹нрзб.› десятками лет, не может быть, конечно, уничтожено быстро. [Кляксы или жирные пятна, невозможно прочесть.]
Но, как бы то ни было, я решил поступать в Академию и в октябре 1861 года начал приготовляться