По крайней мере, одна. И я, конечно же, благополучно о нее спотыкаюсь. Шепотом чертыхаюсь и тут же испуганно замираю, потому что боковым зрением замечаю какое-то шевеление на диване справа.
Вот черт! Данил заснул в гостиной!
Несколько секунд я стою, словно олень в свете фар, решая, что делать: нестись сломя голову в свою комнату или все-таки рискнуть. Но так как брат продолжает мирно посапывать, я все-таки продолжаю свой путь в ванную и даже наскоро принимаю душ. После липких взглядов наших гостей мне хочется до крови растереть кожу мочалкой, но я ограничиваюсь лишь парой минут, решив, что завтра, когда брат уйдет, дам себе подольше постоять под теплыми струями воды.
И именно тогда, когда я, наконец, расслабляюсь и теряю бдительность, осторожно следуя в свою комнату, из темноты летит хриплый голос Дани, а его руки дергают меня на себя.
– Попалась, сестренка!
Сердце за ребрами исполняет какой-то панический танец, а каждый волосок на теле встает дыбом от ужаса.
– Что ты делаешь? – заикаясь, шепчу я. – Пожалуйста, Дань, отпусти.
Губы, словно ядом, обжигает его дыхание с парами алкоголя, и несмотря на то, что его руки крепко сжимают мою талию, я до хруста в пояснице выгибаю спину, чтобы увеличить расстояние между нами. Падаю на его колени и дергаюсь, словно птица в клетке, чем, кажется, еще больше веселю его.
Глава 3
В гостиной темно, но тусклого света от ночного неба из окна хватает, чтобы рассмотреть его лицо. У брата безумный взгляд. Дикий. Сколько он, интересно, выпил? Данил громко дышит и какое-то время ничего не говорит. Сканирует мое лицо, хмурится, тут же улыбается и снова морщится, словно от боли.
Я продолжаю вырываться, отчаянно ерзая на его ногах, и вдруг натыкаюсь на что-то твердое. Секундная догадка, что он заснул с пистолетом дяди Ромы в кармане, сменяется колючим ужасом! Господи, лучше бы это было оружие! Но нет, судя по пылающим языкам пламени в его глазах, это совсем не пистолет, хотя я видела, как вчера он достал его из сейфа после визита первой делегации «гостей».
– Да-а-аня, – жалобно прошу, – отпусти меня.
– Не могу, сука, – хрипло протягивает он и касается языком моей скулы. Кожу будто кислотой обжигает, и я громко вскрикиваю, молотя ладонями по его груди. Никак не реагируя на эти удары, он перемещает свой язык на мой рот и толкается внутрь.
Борясь с отвращением, я раскрываю губы и впиваюсь зубами в его нижнюю губу. Данил громко матерится и, оторвав правую руку от меня, подносит ее ко рту.
Воспользовавшись моментом, я собираю все свои силы и снова пытаюсь вырваться. Бью его по лицу, царапаю кожу и, наконец, соскальзываю вниз. Моментально подскакиваю и начинаю бежать, когда он резко дергает меня за волосы и валит на пол.
Холодный линолеум жалит кожу спины и голые ноги, а сверху на меня будто ледяная плита наваливается. Я продолжаю отчаянно бороться, несмотря на то, что понимаю, что это бесполезно. Брат выше меня на голову и с подросткового возраста ходит в качалку.
Но