тети рядом, разумеется, не было.
– Настя не могла так поступить, – прошептал.
– К сожалению, – вздохнула Алена Андреевна. – Было бы честнее просто сдать пса в приют. Тошке очень повезло, что первой его нашла я. А не какой-нибудь алабай без поводка.
Денис вдруг предложил:
– Пойдемте чаю выпьем?
– Пойдемте, – согласилась она.
Оглядела мимоходом квартиру. Чистота, белые стены, богатый паркет.
Пока мужчина заваривал чай, сказала:
– Простите, что вмешалась. Нашла вас, свалилась как снег на голову. Мне просто хотелось узнать: кто его бросил? И почему?
Мужчина скупо улыбнулся:
– Мы с Тошкой, честно сказать, не очень ладили. Он, хоть малявка, такой собственник! Сразу в штыки меня воспринял. Я Насте руку на плечо – рычит. В спальню вообще вдвоем не уйди – на дверь бросается, воет. Но я надеялся: наладим отношения. Это она предложила…
Осекся.
– Что? – поторопила Алена Андреевна.
– Тошку своей родственнице отдать. А нам – взять другую собаку. Щенка. И воспитывать его под себя. Чтобы он любил и уважал обоих хозяев. Я ей сказал, что так нечестно. Но Настя заверила: пес попадет в хорошие руки.
– Тошка очень тоскует, – честно сказала Алена Андреевна. – Но возвращать его я не буду. А вам желаю найти хорошего, породистого щенка. И воспитать его под себя, – не удержалась от сарказма.
Теперь она точно знала: хозяйки у малыша-йорка нет. Придется ей самой становиться ему новой мамой.
Смерть и похороны деда Юры лишь ненадолго всколыхнули улицу Удалова Щель. В последний путь проводили, на поминках выпили – и каждый к своим делам. Одна Василиса Петровна успокоиться не могла.
Сосед покойный не то чтобы богато жил, но хозяйство у него было крепкое, Василиса на многое заглядывалась. Лично она траву по старинке косит, косой да ручками белыми, а у Юрия Михайловича – импортная газонокосилка. И растения она от паразитов, как большинство в их поселке, из обычного пульверизатора опрыскивает, тогда как у соседа – прибор аккумуляторный, дорогой.
Теперь, когда получила доступ в опустевший после смерти хозяина дом, еще много чего приметила. Микроволновая печь немецкая. Телевизор с экраном огроменным. Даже вафельница электрическая и пароварка имеются, только подумать!
Продукты, что в холодильнике и подполе оставались, Василиса Петровна себе прибрала – на то у нее санкция от сына имелась. Имущество, ясное дело, не тронула – не воровка. Но раздумывала: что дальше-то будет? Денис, столичный фрукт, сказал: без отца ездить сюда не станет, значит, на продажу выставит. Неужели вместе со всем, что внутри, – а тут и светильники из хрусталя, и ковры на полу?!
У нее приятельница, риелтор, рассказывала: жилье, когда обставлено, в цене совсем немного прибавляет. Покупатель – он ведь под себя все хочет. Зачем ему шкафы, портьеры, картины на стенах? Поначалу в чужих интерьерах поживет, а потом раздаст родственникам или на продажу выставит. А вот ей бы ну очень вещи покойного пригодились. У самой меблишка дрянная, еще советских времен, из ДСП, техника