не предназначен для смертных, – заметила я. – Разве что для Аякса из Саламина.
Он был украшен узором из кружков, ручки изящно выгнуты. Но от тяжести ломило руки, и я протянула кубок Менелаю.
– Я же сказал – он твой.
– Ты уже сделал мне свадебный подарок, – напомнила я. – Честное слово, вполне достаточно.
– Я хочу, чтобы у тебя был кубок из рода моего отца. Атрей завоевал его в сражении и очень гордился им. Моя мать на пирах всегда держала его подле себя. Теперь твоя очередь.
Под моими руками золото согрелось. Я подумала, что отказываться не должна, но душа не лежала к этому дару.
Менелай взял прядь моих волос и поднес к кубку.
– Один и тот же цвет, – сказал он с гордостью обладателя. – Ты никогда не была у моря, Елена. Сейчас пойдем к нему, и ты налюбуешься им вдоволь.
Он наклонился и поцеловал меня.
Наша последняя ночь в Микенах была холодной, как и все ночи. Тут, наверное, даже в разгар лета холодно. К ужину мы собрались за длинным деревянным столом, и я, как предписывал обычай, поставила рядом с собой золотой кубок – хотя осушить его, конечно, была не в состоянии. Менелай подливал в него вина, чтобы его не унесли. Затем мы возлежали на подушках в мегароне, наслаждаясь теплом очага и пением барда, который воспевал славные битвы и деяния отважных героев, живших до нас.
– Да, они жили до нас. Времена героев миновали, Геракла нет.
– Откуда ты знаешь? – вмешался Агамемнон. – Разве сами герои знали, что им выпало жить во времена героев? Разве на этих временах лежала большая печать с надписью «Век героев, имейте в виду»?
Агамемнон никогда не упускал случая поспорить или возразить.
– Агамемнон, порой ты говоришь ужасные глупости, – засмеялась Клитемнестра.
Я часто думала так же, но сказать такое вслух отваживалась только Клитемнестра.
– Это не глупости! Я считаю, люди сами создают свое время. А уж потом, позже, кто-нибудь называет его веком героев. И этот век не прошел. По крайней мере, пока мы сами себя в этом не убедили.
Агамемнон снова посмотрел мне прямо в глаза, и я их опустила. Мне не нравилось, что он все время ищет мой взгляд.
– Ты жаждешь сразиться с могучим врагом, а я не вижу ни одного. Геракл всех перебил, – ответила Клитемнестра и пощекотала ему ухо. – Что ж, мой лев, видно, тебе суждено довольствоваться захватом стад да стычками с соседями. Мы живем в мирное время, ничего не поделаешь. Да и нужно ли что-то делать?
Агамемнон насупился и с раздражением отбросил ее руку. Но Клитемнестра была настроена игриво и снова потрепала его.
– Не грусти, любимый. Может, дракон прилетит и начнет пожирать жителей города. Или вдруг объявится новый сфинкс.
– Заткнись, нечего надо мной потешаться! – прорычал Агамемнон.
Его голос заставил барда замолчать и удалиться с лирой под мышкой.
В холодной спальне мы лежали под волчьими шкурами, наброшенными поверх шерстяных одеял. Менелай обнял меня своими сильными руками и нашептывал ласковые