прощения, сэр, – сказал он с улыбкой.
Арчи тихо присвистнул и с ног до головы осмотрел напавшего на него. Медленно встал с кресла и, продолжая насвистывать, расстегнул пальто и снял его. Аккуратно сложил, положил на кресло, снял льняные манжеты и положил рядом с пальто, потом начал неторопливо закатывать рукава.
Его намерения были так очевидны, что я хотел приказать Джо идти вниз: его худая фигура казалась не парой могучему Арчи, но меня остановил умоляющий взгляд мальчика.
Дядя Набот и Нед Бриттон, которые прогуливались поблизости по палубе, заметили этот инцидент и остановились, ожидая его окончания. Некоторые матросы, стоявшие подальше, тоже заинтересовались, а мой отец с мостика смотрел на нашу группу с улыбкой, освещавшей его морщинистое лицо.
Но он не вмешивался и не собирался предотвращать логичный результат неразумного поступка Джо. У мальчика янки было бледное напряженное лицо, и негромкий свист лишь подчеркивал его упрямое стремление отомстить обидчику.
Закатав рукава, сжав большие кулаки и раз или два помахав руками, чтобы размять мышцы, Арчи медленно приблизился к бедному Джо, который стоял, вяло держа руки в карманах и в привычной позе наклонив вперед голову и плечи.
– Этот губной орган стоит два доллара, – мрачно сказал Арчи, – а ты, похоже, не стоишь и двух центов. Так что я возьму с тебя твоей шкурой, сынок, чтобы преподать тебе урок.
Он замолчал и направил свой правый кулак в сторону Джо, и тот, поневоле начав наконец действовать, неожиданно прыгнул в сторону. Я едва успевал следовать за ним глазами, как он подскочил к Арчи, обхватил его и сжал, как тисками. К моему изумлению, громоздкий янки повернулся, пошатнулся и тяжело упал на спину, а Джо торжествующе встал коленями ему на грудь.
Мы все радостно закричали, просто не могли удержаться, а Джо встал, отошел и остановился в прежней кроткой позе.
Арчи встал медленней, потрогал затылок, которым приложился к палубе. Потом прыгнул и ударил; если бы его кулак попал в цель, это покончило бы с Джо, но тот мгновенно отскочил и снова обхватил противника тем же самым молниеносным приемом. Они упали грудой, и, хотя Арчи пытался оторвать противника, тот ускользнул, как угорь, мгновение спустя встал и снова принял прежнюю выжидательную позу.
Когда Арчи встал на этот раз, он продолжал негромко насвистывать. Не посмотрев на своего недавнего противника, он опустил рукава, надел манжеты и пальто. Потом подошел к Джо и с улыбкой, в которой было больше добродушия, чем раздражения, протянул свою большую руку.
– Пожмем руки, сынок, – сказал он. – Ты отличный противник, и я прощаю тебе все. Будем друзьями, Джо. Если бы я мог попасть тебе в подбородок, я раздавил бы тебя, как репу, но ты мне не позволил, и я вынужден сдаться.
Эта речь была лучшим, что проделал Арчи, и моя первоначальная неприязнь к нему начала рассеваться. Джо сердечно пожал протянутую руку, и мой отец, который спустился с мостика и подошел к нам, одобрительно похлопал Арчи по плечу и сказал:
– Подойдешь, парень.
Джо