пива и вошёл в первую же комнату и, судя по богатому убранству, это была комната главы семейства. Огромная кровать, шкаф с одеждой, стол с книгами и кипой бумаг, исписанных непонятными закорючками квалифицированного врача, а над кроватью висела картина человека в блестящих латах. Может, фермер в молодости или родственник, мне было неизвестно, хозяина я не видел. Также стены были увешаны различными гобеленами и трофеями, но я быстро потерял к ним интерес. Небрежно свалил на пол всё со стола и уселся за него.
Медленно потягивая пиво, кое-как записал всё, что случилось со мной сегодня, в свой блок, но мысль туго шла. Проматывая в голове минувшие события, поразмышлял о кровожадности и жестокости Эммилии и о том, как она меня «заставила» зверски убить ни в чём не повинную девочку. От всех этих мыслей я вновь вышел из себя и разбил кружку со злости. Эм говорила, что я чему-то научился, но вот чему? Хрен знает, тут, наверное, как секс: когда придёт время, ты поймёшь, что делать. Мля, я пьян, нужно отвлечься.
Я прошёлся по комнате, заглянул в шкаф – выудил из-под кипы одежды большую книгу в мягком кожаном переплёте, долго листал её, пытаясь разобрать буквы и руны. Будто я руны знаю. Все записи были датированы, но какой здесь год и число я не знал, разглядывал всякие картинки и портреты. Изображенная на одном из портретов девушка была очень похожа на Эммилию. Нет, это и была Эммилия, я вырвал страницу с портретом и, сложив его вдвое, вложил в свой блок – как бы на память. Похоже, что династия фермера насчитывала кучу поколений на протяжении одиннадцати или даже двенадцати веков, а тут пришли мы – и всё, пиши пропало. Достав ручку, я написал в конце книги: «И конец их был быстрым, но жестоким», после чего захлопнул мечту букиниста и бросил её на пол рядом с остальным хламом.
Мысли сразу же вернулись к странному вампирскому садизму, с одной стороны я испытывал отвращение ко всему этому, но с другой – мне это нравилось и хотелось ещё. Ведь это был такой переизбыток чувств и ощущений, я непроизвольно вздрогнул, вспомнив всё. Умом я понимал, что это вполне естественное поведение для вампира, и придётся с этим смириться, но всё же мразью себя чувствовал.
Потом в голову внезапно пришла мысль, и я стал торопливо писать. Вскоре сформировалось стихотворение, выражающие то, о чём я всё это время думал. Вышло бы получше, если бы не кончилось пиво – точнее, если бы я его вместе с кружкой не уничтожил. Алкоголь, в умеренных количествах, всегда стимулировал мою мозговую деятельность, правда сейчас мне хотелось просто надраться в слюни.
Я чувствую запах крови,
Я слышу биение сердца,
Я знаю, ты плачешь от боли.
Тебе больше некуда деться.
Ты бежишь, ты пытаешься скрыться,
Я иду за тобой неспешно,
Много тысячелетний убийца.
Да, кончина твоя неизбежна.
Ты глядишь на меня в испуге,
Я читаю мольбу во взгляде.
Только