в Париже, светский человек, передвижение по городу которого в основном происходит в поле зрения общественных мест. Он понимает, что для него почти невозможно пройти мимо дюжины сотрудников из его же конторы, чтобы при этом его не узнали и не приветствовали. Думая о собственном круге знакомств и о том, насколько он известен другим, автор этой статьи, ставя на один уровень собственную узнаваемость с узнаваемостью девушки из парфюмерного магазинчика, не видит между ними большой разницы и тут же приходит к выводу, что ее на улице должны были узнавать так же, как и его. Об этом можно было бы говорить, если бы она, как и он, всегда перемещалась по улицам одним маршрутом и в одно и то же время. Ему привычно ходить через одинаковые промежутки времени внутри ограниченной территории, где полным-полно сотрудников, ожидающих его появления. Но с большой долей вероятности можно предположить, что перемещения Мари были хаотичны. В тот раз, вероятнее всего, она отправилась наименее привычным для себя маршрутом. Параллель, которая, судя по всему, существует в мыслях журналиста «Коммерсьель», имела бы право на существование в том случае, если бы речь шла о пересечении ими обоими всего города. Тогда при условии, что степень узнаваемости обоих уравнена, шансы на то, что их узнало бы примерно одинаковое количество людей, тоже примерно уравнялись бы. Со своей стороны, я бы считал не просто возможным, а очень даже вероятным то, что Мари в любое время могла пройти по одному из многочисленных маршрутов от своего дома до дома тети и не встретить при этом ни одного знакомого или человека, который знал бы ее. Рассматривая этот вопрос в общем и полном свете, нам необходимо помнить о колоссальной диспропорции между кругом знакомств даже самой большой парижской знаменитости и общим числом парижан.
Впрочем, каким бы убедительным ни было предположение «Коммерсьель», сила его в значительной степени уменьшится, если мы примем во внимание время, в которое девушка вышла из дома. «Из дома она вышла, – пишет газета, – когда на улице уже было полно людей». Но это не так. Вышла она в девять часов. Верно, в девять утра в любой день недели, за исключением воскресенья, улицы города кишат людьми. Но в девять часов воскресного утра люди в основном дома и готовятся идти в церковь. Любой внимательный человек знает, насколько пустынно в городе примерно с восьми до десяти утра в христианский день отдыха. С десяти до одиннадцати улицы полны людей, но не раньше.
Есть еще один вопрос, в котором «Коммерсьель» проявила недостаток наблюдательности. «Лоскут (два фута в длину, один фут в ширину), – пишет она, – вырванный из юбки несчастной девушки, был завязан вокруг ее шеи и закреплен узлом под затылком, вероятно, для того чтобы не дать ей закричать. Это было сделано людьми, у которых не водится носовых платков». Насколько это заключение соответствует истине, мы разберемся позже, но под «людьми, у которых не водится носовых платков», автор понимает последнюю мразь. Однако дело в том, что у таких людей может не быть рубашки,