но она не придет, мы неделю не разговариваем.
– Я все равно подожду на улице и уйду, вы идите не беспокойтесь, – Маша так умоляюще посмотрела на меня и так захлопала ресницами, что я не удержался, улыбнулся в ответ и молча глупо кивнул.
– Хорошо.
Что в этом было хорошего? Я ушел, но на душе скребли кошки. Постоял во дворе, что-то вспомнил, потом снова забыл что хотел, сделал пару кругов по огороду. Желание вернуться к ней казалось, было непреодолимым, но я этого не сделал. «Да! Она мне нравится? Зачем я ушел? А Света? Все равно не порядочно с моей стороны ее одну там оставлять. А теперь поздно возвращаться. Что я скажу. Пожалуй, точно не нужно было уходить, я бы непременно остался. Непременно. Она такая милая, только чуть странная и наивная, но она человек не игрушка. Человек не может безнаказанно приближать к себе другого человека. Он ответственен за все и за злое и доброе, что он сделал другому. Если не хочешь сделать зло человеку потом, лучше не делай добро в начале. Эта фраза засела у меня в голове. „Если не хочешь сделать зло человеку потом, лучше иногда не делать добро в начале“. Нет наверно правильно, что я не остался». – Пытался успокаивать я себя, но места себе не находил.
В воздухе пахнуло близким дождем. Холодные комнаты были не уютны. Лучшее что можно было придумать это затопить печь, но в такую погоду это всегда проблема.. Я сходил за дровами. Толстым ножом привычно и ловко нащипал лучины. Огонь не хотел разгораться. Дым упорно шел в кухню, а не в трубу. Так бывает, когда в печных колодцах образуется пробка из сырого влажного воздуха. Комната наполнилась едким дымом. Меня пробил кашель, глаза слезились. Я открыл маленькую чугунную дверцу рядом с трубой и бросил прямо в колодец зажженную вчерашнюю газету. Воздушную пробку прорвало, и огонь весело заскакал по тонким сосновым полешкам. «Наконец-то!» – Облегченно вздохнул я и глянул в окно. На улице уже шел дождь. Крупные капли падали на листья малины и они тряслись как сумасшедшие. Ветки ранетки качало. Стало заметно темней.
Я долго смотрел в окно, дождь то усиливался, то стихал, что бы спустя минуту начать все с новой силой. Железо на крыше периодически гремело, будто на него горстями сыпали мелкую дробь. На мгновение яркая вспышка осветила местность за окном ярким фосфорическим светом. Над головой протяжно грохнуло, дом содрогнулся, и казалось, присел, жалобно зазвенели стаканы в серванте.
Люблю дождь весной, летом и больше всего, когда он сопровождается грозой. Мне нравится, когда небо лопается от громовых раскатов и перечерчивается вдоль и поперек огненными сполохами. Я открыл настежь дверь, убрал занавеску и стал смотреть на струи воды, которые падали с неба. Они заливали грядки, тонкой пылью отбивались от досок крыльца, холодили руки, одежду. Гроза в своем доме это совсем не то, что в городской квартире.
«Успела уехать моя спасенная до дождя, наверно едет сейчас в теплом автобусе?» – Подумал я и машинально прошел в зал, уперся носом в стекло, что бы боковым зрением захватить скамейку, но было уже слишком темно, что бы что-нибудь разглядеть. Вдруг