закуток – я иногда любил туда зайти и осмотреться. Оттуда можно было сбежать не только через калитку, но и через невысокую покатую крышу погреба, благодаря которой можно было легко перемахнуть забор.
В Четырнадцатом детсаде мы играли реже, но там, вдоль ограждения между детсадами, росли высокие удобные широколиственные деревья, на которые было легче взбираться, чем на неудобные яблони, и мы это использовали для игры в войнушку. Тот, кто не знал о таких нюансах, рисковал проиграть в чистую. Представьте, пробираешься по территории детсада, поглядывая в разные стороны в поисках своего врага, и не ведаешь, что кто-то уже давно целится в тебя сверху, как сам Создатель. Тра-та-та и ты – убит.
Шестой детсад был у нас наименее популярен. Его окружал самый неудобный забор – из железных прутьев, и преодолевать его было одно мучение, хотя он был ниже других сетчатых ограждений. Исключение лишь в общем заборе с Четырнадцатым садиком – оттуда в Шестой и перебирались. Само здание, небольшое, окружало не самое привлекательное пространство: деревьев мало, детские площадки какие-то голые и неинтересные. Кроме того, там не было яблонь, и уже одно это для нас являлось серьезным минусом.
Становясь старше, я все реже перебирался через заборы поиграть на территории детских садов – это выглядело все более несерьезно, кроме того, ослабевал сам интерес. Где-то в средних классах школы игры в детских садах сошли на нет.
7. Соседи
В нашем дворе, сколько я себя помню, всегда – даже, когда я стал взрослым и приходил навещать родителей – были посиделки группы старушек. Когда меньше, когда больше, но всегда находились пенсионерки, которые кучковались то на одном подъезде, то на другом, то на скамейках на некотором расстоянии от дома. За редким исключением это были тетечки из других подъездов.
В нашем подъезде под нами, на первом этаже, с момента нашего приезда, жила с родителями Ира, на два года меня младше, которая тоже ходила во Вторую школу. В начальных классах я с ней еще играл, но потом мы с ней почти не общались. Сверху, на третьем этаже соседи постоянно менялись, хотя одно время там жила другая Ира с родителями, и она тоже была младше меня на пару лет. Помню, у нас случались игры, когда со мной были обе Иры, живущие на первом и третьем этажах.
Одно время, что-то около полугода, когда мне было лет двенадцать, сверху снимала квартиру даже наша родня. Моя двоюродная сестра Лена, мамина племянница, дочка второго из четырех старших маминых братьев, чья семья единственная осталась в деревне, однажды вдруг стала нашей соседкой. Она уже вышла замужем, и у нее была полугодовалая дочь, моя двоюродная племянница Олька. Поначалу мама обрадовалась. Лена постепенно стала отдавать нам дочку, когда шла в магазин или еще по каким-то делам. Помню, я с удовольствием смотрел за девочкой, хотя сам еще был ребенком, и это был мой первый подобный опыт. Но как-то незаметно это становилось все чаще и чаще, Лена уходила на все более долгое время, и возникало ощущение, что она вообще