лесу ищут. А сам пока остался… Да и не может он уехать, не дождавшись возвращения младшего брата. А брату пора бы уже и закончить все дела там, в Европе, и прибыть к нему. Давно ждет его Зелимхан… Пять месяцев… Ждет хотя бы вестей… И сегодня тоже ждет…
Зелимхан Кашаев знает, что федералы предлагают за его скромную голову немалую сумму. И даже специально охотятся за ним и за его младшим братом Алимханом, считая, что они оба скрываются в здешних лесах. И потому сам никакой связи ни с кем не поддерживает. Даже по спутниковому телефону. Хорошо помнит, как уничтожили Дудаева. И его могут уничтожить так же. Ракета – дура. Ей куда ни скажешь, туда она и полетит. Скажут, что надо лететь в точку, откуда раздался телефонный звонок, она в эту точку и ударит. И нет возможности с ракетой договориться, нет возможности сунуть ей «в волосатую лапу» пачку долларов, чтобы она предупредили тебя о наступлении «часа Х». Так договариваться можно только с людьми, ответственными за поимку эмира Кашаева, или хотя бы с людьми, работающими вместе с теми, кто за поимку ответственен. Система разработана четко и сбоев пока не дает. Десятки раз федералы организовывали широкомасштабную травлю Зелимхана Кашаева. Но всегда бомбили пустое место, потому что он был предупрежден не одним, а многими агентами, которых держал в силовых структурах. То есть не просто держал, а содержал… Тратиться на них приходится основательно, но безопасность никогда не бывает лишней. В этом эмир Зелимхан давно уже убедился.
Маленький огонек в очаге. Почти нет пламени. Это и не огонек, это угли, оставшиеся от ночного костра, прогорают долго, тлея. Но тепла они дают не меньше, чем большое пламя. И кажется, что боль в суставах проходит. По крайней мере пальцами уже можно шевелить активнее и не чувствовать внутреннего скрипа.
После короткого стука с железным рычанием кованых петель открылась тяжелая дверь.
Ее специально утяжелили, основательно утепляя, когда Зелимхан Кашаев решил остаться в горах на зиму. Точно так же поступили с дверьми в эмирских землянках на всех четырех базах джамаатов Зелимхана. Там, на каждой из баз, сейчас находится по нескольку человек, которые следят за сохранностью землянок и заодно осматривают окрестности, чтобы эмир однажды не прибыл в опасную зону. Обычно Зелимхан не задерживается больше чем на месяц на одной базе. Считает это опасным – предатели и изменники могут быть везде. А федералы слишком много предлагают за его голову. Мало ли кто соблазнится возможностью списать все свои грехи и обеспечить себе до конца жизни безбедное существование. И потому он часто менял базы. Но так всегда было летом. Сейчас же, когда снег выпал, хотя и очень поздний, небывало поздний, оставаться на одной базе более безопасно, чем переходить с места на место, оставляя следы и показывая свое местонахождение и маршруты передвижения. Так можно вообще без резервных баз остаться, и когда еще умудришься новые подготовить…
– Эмир, человек прибыл с новостями. Ему звонили… Просили