была такая скользкая, что Лёльке никак не удавалось встать на ноги. Несколько раз поскользнувшись, и увазюкавшись как поросёнок, Лёлька всё же выползла из лужи и, бросив уже попытки отмыться, с рёвом побрела домой. Сосед, который видел это из окна своего дома, рассказывал потом, что чуть не умер от смеха, глядя на то, как Лёлька старательно вываливается в грязи, переворачиваясь с боку на бок, как вареник в сметане. А Лёльке было совсем не до смеха. Самый лучший день в году превратился в одно сплошное разочарование.
Застолье было в самом разгаре, когда в дом ввалилось что-то разукрашенное зелёнкой, облепленное грязью и отчаянно ревущее. Сквозь рыдания с трудом удалось понять, что в мире случились две великие катастрофы: котёнок оказался чужим, а платье совсем испорчено.
– Да уж, не получила ты сегодня свои тридцать три удовольствия! – сказала Злая Тётка. – Ты у нас просто Тридцать Три Несчастья, а не ребёнок!
С тех пор Лёлю так и прозвали – Лёлька – Тридцать Три Несчастья.
Прошёл год. Лёлька за это время не только подросла, но и поумнела. Она больше не надеялась на чудо и так же, как родители, стала делать вид, что никакого дня рождения не существует и говорить не о чем. Конечно, всё-таки хотелось надеяться, что родители поймут, как важно для Лёльки получить от них поздравления и хотя бы маленький подарочек, но когда выяснилось, что даже и гостей звать не будут, потому что это обычный рабочий день, Лёлька поняла, что ждать подарков бесполезно.
На следующий день Лёлька проснулась поздно. Родители уже ушли на работу, а сестра гостила у бабушки. Лёлька вздохнула, вспомнив вчерашний день, такой скучный и обычный и села на кровати, болтая ногами. Напротив стояло большое трюмо, в нём отражалась Лёлька, с растрёпанными волосами, и что-то ещё, маленькое и лохматое. Лёлька завизжала и забралась на кровать с ногами, но когда снова решилась посмотреть в зеркало, то никого, кроме себя, там не увидела.
– Показалось, – решила Лёлька, – я ещё просто не совсем проснулась. – И она пошла к зеркалу, чтобы причесаться. На столике, возле расчёсок, лежали такие необыкновенно красивые ленточки, что Лёля сначала даже не поверила, что они для неё. Но потом сказала сама себе:
– Мама ленточки носить не будет, у сестры волосы совсем короткие, а папа вообще лысый. Значит ленточки мои! Вот повезло!
Ленты были удивительные, они переливались всеми цветами радуги, и невозможно было точно сказать, какого они цвета. Счастливая Лёлька старательно расчесалась и вплела в косы ленты.
– Жалко, что я ещё не научилась завязывать бантики. – Сказала Лёлька своему отражению, потуже затягивая узелок. – Были бы у меня самые красивые на свете банты!
И тут вдруг ленты, как бы сами собой, завязались в пышные банты. Лёлька стояла, открыв от удивления рот, и не могла поверить своим глазам. В зеркале ясно было видно, что на косах завязаны бантики, но Лёлька могла поклясться, что она их даже не пыталась завязать! Насмотревшись как следует на такое чудо, но не найдя ему объяснения, Лёлька